встречают даже малейшего сопротивления «ввиду отсутствия матчасти». А куда же она делась? Если верить составителям Оперсводки № 01, к тому моменту все потери «мигов» полка, в воздухе и на земле, составляли лишь 28 машин из 70. И это если вовсе не считать «матчастью» две дюжины «ишаков». Даже со всеми оговорками о возможных технических неисправностях, о наличии повреждённых во время утренних налётов, но не вошедших в перечень уничтоженных истребителей, нетрудно понять, что «отсутствие матчасти» может иметь только одно объяснение – матчасть сама не летает, а лётчиков на аэродроме Высоке-Мазовецк к тому времени или уже не было вовсе, или они были окончательно парализованы паникой.
Такой вывод, по мнению некоторых – «сенсационный и скандальный», вполне согласуется с выводом, который 70 лет назад был зафиксирован в Спецсообщении 3-го Управления НКО № 37928 от 15 июля 1941 года:
«Произведённым расследованием причин уничтожения фашистской авиацией всей материальной части в 41-м и 124-м ИАП 9-й смешанной авиадивизии установлено:
…Командир 124-го ИАП майор Полунин к моменту военных действий находился в отпуску и прибыл в полк только днём 22 июня, когда противник уже совершил два налёта на аэродром. После третьего налёта самолётов противника Полунин улетел на самолёте УТИ-4, не дав никаких указаний.
Помощник командира 124-го ИАП капитан Круглое, оставшийся за командира полка на время его отпуска, 22 июня утром при налёте фашистской авиации растерялся и не принял решительных мер по борьбе с ней. Все распоряжения Круглова носили неорганизованный характер. Самолёты выпускались в воздух не подразделениями, а одиночками, что не давало должного эффекта по отпору вражеским самолётам. У большинства истребителей «МИГ-3» не стреляли пулемёты, так как бригада завода № 1 не успела (не успела с февраля по июнь. – М.С.) отрегулировать их. Всё это привело к тому, что все самолёты полка были уничтожены…» (215)
Меньше всего информации мне удалось обнаружить по 41-му ИАП, а это был самый «старый» в составе 9-й САД кадровый авиаполк, принимавший участие ещё в советско-финской войне. В упомянутом выше Спецсообщении читаем:
«Командир 41-го авиаполка майор Ершов в момент налёта самолётов противника утром 22 июня растерялся и не мог организовать личный состав полка для отпора противнику. Несмотря на то что при первом налёте фашистских самолётов на аэродром Себурчин, где дислоцировался 41-й ИАП, противник не вывел из строя ни одного боевого самолёта, так как все они были рассредоточены и замаскированы (подчёркнуто мной. – М.С.), Ершов не принял самостоятельных действий по нанесению решительного удара [по] самолётам противника, ожидая указаний от командования 9-й АД.
Майор Ершов, имея в своём распоряжении боевой полк, вместо принятия решения действовать соединениями, высылал навстречу противнику по 1 – 2 самолёта, которые уничтожались противником. Таким образом были убиты лучшие лётчики полка: Солоха, Аксёнов, Чернявский и подбиты – Крутоверец, Коробков, Кукушкин и Киселёв.
Ершов, не имея необходимости перебазироваться (подчёркнуто мной. – М.С.) с аэродрома Себурчин, так как на этом аэродроме имелось всё для ведения боя, принял решение перебросить полк на аэродром Курьяны (7 км юго-восточнее Белостока. – М.С.), а затем вечером 22 июня перебазировался на аэродром Кватеры. Впоследствии вся материальная часть была уничтожена вследствие того, что самолёты на этих аэродромах не имели воздуха для заправки самолётов (снова компрессор, бессмысленный и беспощадный. – М.С.) и патронов к пулемёту БС, оказавшись небоеспособным». (215)
На первый взгляд – всё в 41-м ИАП «было как у всех», но есть, однако же, и одно существенное отличие. Открывая составленную в г. Орёл Оперативную сводку (б/н) штаба 9-й САД к 22.00 30 июня (это первая с начала войны сводка, которая напечатана на машинке, на нормальной бумаге), мы видим круглую цифру «0» в строке количества лётчиков 41-го ИАП. (234) Где же они? А они (не все, правда) воюют, и именно поэтому добежавший аж до Орла штаб 9-й САД ничего не знает про их местонахождение. Воюют лётчики 41-го ИАП, причём вместе со своим командиром майором Ершовым, в составе 43-й НАД – единственного истребительного соединения, оставшегося в составе ВВС Западного фронта после разгрома первых дней.
Судя по отчёту «О боевой работе 43-й авиадивизии за 6 месяцев Великой Отечественной войны», 41 -й ИАП был 26 июня 1941 г. вполне официально включён в состав 43-й ИАД. На тот момент на вооружении полка числилось 12 МиГ-3. (235) К 29 июня в 41-й ИАП в строю всё те же 12 «мигов» и 52 лётчика (перед началом войны их было 79). (236) Судя по потерям (а это едва ли не единственный для ситуации лета 41-го года объективный критерий), полк воюет весьма активно: до момента вывода на переформирование (3 июля) 2 самолёта сбиты в воздушном бою, 2 «не вернулись с задания», 4 истребителя повреждены в авариях. В строке «уничтожено на аэродроме», как и следовало ожидать, стоит прочерк. (237)
Так выглядит очень короткая история боевых действий 41-го ИАП в сухом изложении штабных документов. В мемуарах генерала Г. Н. Захарова (на тот момент – командира 43-й ИАД) появляются и заслуживающие упоминания детали: «Под Могилёвом в состав 43-й авиадивизии влились 41-й и 170-й истребительные полки. 41 ИАП командовал майор Ершов, 170 ИАП – майор Мищенко. Эти полки пробыли в составе дивизии всего семь – девять дней, но и за столь короткий срок лётчики полков успели себя зарекомендовать как отличные воздушные бойцы. За неделю боёв истребители майора Ершова сбили более двадцати самолётов противника! Лётчики дрались без оглядки – так, словно каждый их бой был единственным…» (238)
В завершение рассказа о действиях и бездействии истребительных частей 9-й САД попытаемся хотя бы ориентировочно оценить количество потерь противника. Всего 22 июня 1941 г. 2-й Воздушный флот Люфтваффе потерял от воздействия противника 25 самолётов безвозвратно, ещё 21 машина получила повреждения разной степени тяжести. (241) Топонимика «белостокского выступа» в качестве указания места воздушного боя (потери самолёта) в явном виде встречается пять раз: бомбардировщик Do-17 из состава KG-2 стопроцентно сбит в районе Ломжа, два Ме-110 из эскадры SKG-210 также стопроцентно сбиты в районе Замбрув (между Тарново и Высоке-Мазовецком), один «Мессершмитт» эскадры JG-27 сбит в районе Кнышина (30 км к северу от Белостока) и ещё один «мессер» 51-й эскадры получил небольшое повреждение (10%) в районе Бельска. Правду сказать, в качестве причины потери двух Ме-110 указан обстрел ЗА, но немцы могли в этом вопросе и ошибиться.
Важнее другое – из 46 случаев потери и/или повреждения самолёта место боя указано только в 18 случаях. С некоторой натяжкой можно распространить эту пропорцию и на число самолётов, сбитых в районе базирования 9-й САД. При таких допущениях можно предположить, что истребители дивизии сбили (повредили) порядка 8 – 10 немецких самолётов. Как видим, итоговая цифра вполне укладывается в рамки нормального 2-кратного завышения числа заявленных побед в сравнении с реальными (если под «заявленными» понимать цитаты из документов, а не «охотничьи рассказы» из послевоенных духоподъёмных мемуаров).
В странной, запутанной и всё ещё не разгаданной до конца истории разгрома 9-й САД остаётся открытым самый главный вопрос: кто же всё-таки принимал решение об «истребительном перебазировании» авиаполков, перебазировании поспешном, «без патронов к пулемёту ЕС» и с брошенным аэродромным оборудованием? Что конкретно с утра до вечера 22 июня делало командование 9-й САД? Нашлось ли у него 10 – 15 минут полётного времени для того, чтобы побывать на передовых аэродромах? Или генерал Черных ограничился одной лишь констатацией несуществующего факта («все истребители уничтожены»)?
Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР по делу генерал- майораЧерных
