Он сгибался и кланялсяПшенице степной:— Государыня, радуйся,Простор этот — твой!Он следил за колосьями,Каждый шорох ловил,А его то и дело колесамиКаждый трактор давил.Солнце краешком чалило,Двигалась ночь.Как она опечалила:— Не могу вам помочь!Жался он, жалко ежился,Доходило до слез:— Ах, зачем я размножился?Ах, зачем я возрос?Над степными пространствамиБез кнутов и плетейГнали электростанцииТьму веков из степей.1960
В океане
Я брился в Тихом океане.Бил по борту соленый вал,И прыгала вода в стакане,И борщ чечетку танцевал.Мне улыбалась повариха,Кренясь в салон плечом тугим:— Узнал, почем у нас фунт лиха?Узнал????Тогда скажи другим!Мне все в пути казалось ново:И то, что пыль морская в грудь,И то, что шли без останова,И то, что нет земли вокруг.Вода, вода, вода — и только!Одна она со всех сторон.Над ней моя морская койкаИ мой несухопутный сон.Непроходимые глубины,Таясь в молчании ночном,Скрывали, сколько душ сгубили,В пучину приняли живьем.Ненадобно других доходовКоварной древней западне:И кости русских мореходовЛежат на дне, лежат на дне.