Там, где дачная даль и платформа.И животные сразу смирнейИ добрей от подножного корма.Ах, апрель! Колоброд, баламут,Закадычный приятель с громами.Ты, как в сказке, за десять минутМожешь землю покрыть теремами.Где ты бродишь, Андрей, мой апрельИ мои первомайские вести?Я твою голубую свирельОтличу в самом сложном оркестре.Мы два неслуха! Два сорванца,Две пронзительных песни планеты.И останемся мы до концаМалой малостью — только поэты!1963
* * *
Я однажды умру, не запомнив, какого числа,К некрологу друзей отнесясь безразлично.Капнет тихая капля с большого весла,Это значит, что Волга печалится лично.Дрогнет ветка. И дерево все до верховБудет зябнуть, узнав о развязке печальной,Это значит, что я для российских лесовБыл не просто какой-то прохожий случайный.Заволнуется в поле по-девичьи рожь,И колосья уронит, и тихо заплачет.Это значит, что в мире я сеял не ложьИ никто мое слово в застенок не спрячет.Смерть меня заберет не всего целиком, —Что-то людям оставит, и даже немало.…А пока я тихонько пойду босиком,Чтобы загодя тело к земле привыкало!1963
* * *
Порою поэзия ценит молчаниеИ мудрое мужество тихих минут.Она никому не прощает мельчания.Она — высота. А высоты берут.А ты иногда, рифмоплет безголовый,Поэзию спутав с поденным трудом,В пустой колокольчик заблудшей коровыЗвонишь и звонишь, ну а толку-то в том!1963