Там и жили пахотные предки,И молились пахотным богам.Им была черемуха на веткеЛучшая приправа к пирогам.Дед считался силы непомерной,Ни локтем, ни словом не задеть!Я теперь совсем обыкновенный,Жму на силомер, стыжусь глядеть!Родина моя — гармонь на зорьке,Взмах косы над тихою травой,А еще она — стальные дзоты,Вражий самолет над головой.Голошенье бабье: — Да неужтоОдолеет нас проклятый фриц? —А потом вопрос: — Вернулся муж-то? —И ручьями слезы вдоль ресниц.Родина моя — я твой, я кровный!Бил меня свинец, огонь, тротил.От тебя я в век наш электронныйЗренья своего не отвратил.У родного дома ниже, нижеГну я куст рябины огневой,И земля родная ближе, ближе,И по мне бежит огонь живой.1968
* * *
В осеннем полете — тревога,В осеннем убранстве — багрянец.Осталось немного, немного,Глядишь, и зима к нам нагрянет.И примут аэродромыС холодного зимнего небаПорошу. И будет огромнаДержава российского снега.На выгнутость электролиний,Приподнятых над городами,Лохматый прицепится инейИ будет гудеть с проводами.Мороз, древнерусский монтажник,Откроет великую стройку,Мосты перекинет отважноИ план перевыполнит к сроку.На просеках и на равнинах,Над сизым туманом болотаКонцерт косяков журавлиных,Прощальная песня полета.1968