Ему за тридцать стукнуло,А он все в тягость ближним.И ничего-то путногоЕще не сделал в жизни.Он к той, что в жены прочили,Не привязался на?веки.Ни сына и ни дочериНе подымает на руки.Хоть голова и увитаВолос веселой смолью,Но редкий день не налитаОна чугунной болью.Он не у книжных полок,А у пивных у стоек.Он не с Толстым и Гоголем —Ему другое подали.Он пьет, не разбирается,Нет водки — глушит рислинг.Как нищий, побираетсяЧужою крошкой мысли.Не слышал он в лесу дрозда,Не лазил по долинам,Он не дышал тобой, гроза,Не бредил летним ливнем.Как грош меняет медный,Растрачивает дни.Скорей к нему, немедляНа выручку шагни!Нам жизнь дана ненадолго,Открой ему, поэт:Она всего как радуга —Была, цвела — и нет.1955
* * *
Вот и уйдем!И не будет нас,ПеремешаемсяС листьями рыжими.Это случится,И мартовский настБудет звенетьНе под нашимиЛыжами.Склонит МедведицаСиний свой ковшВ тихой печалиНад ивой плакучею.Эта минута придет.Ну, так что ж —Крыльев не сложимПо этому случаю!Будем все так жеВ шинели шагать,В робе матросскойИ ватнике стеганом.Нам, огневым,Нелегко совладатьС нашим,СоветскимУпорством особенным.