ОсеньюПервоначальноТянетВ закусочную и в чайную,Не на вино и квасы —На созерцанье красы.Там,Среди этикеток с наклейкамиИ бурлящего в горлышках зелья,Ходит, как по лесу солнышко летнее,Молодая, тридцатилетняяГеля.Геля?Русская?Даже крестили?Это сверх пониманья!Сколько имен появилось в России,Кроме Ивана и Марьи!Геля.Гелиос.Роза в простенке.РусскийРавнинно-лесной самоцвет.Она, как светило, сияет в райцентре,Потому что электричества нет!Вы напрасно ей улыбаетесь,Тешитесь тайною мыслью: «А может?»Нет! Она не из тех,Ошибаетесь,Сердце свое кому зряНе предложит.Писали ей письма, объяснялись на слове,Сватали, даже грозили убить,А она глядела глазами прекраснымиИ говорила: — Мне двух не любить!Кто же он?Балалаечник тихий,Святой чудачок, виртуоз на струне.И звать-то его по-чудному — Епифий,И ходит-то он не в пальто — в зипуне.— За что ты его полюбила? — пытаютРайонные дуры, глядя в ридикюль.—Зачем ты с ним ночи свои коротаешь?Что значит он, твой балалаечник?Нуль!Она заступаться не думает даже,Слова бережет в узелке своих уст,Лишь скажет им робко: — А мне он гораже,Больнее, чем погнутый бурею куст!Торговля скомпрометирована дельцами,Кто ее не пробовал клясть!Но разве можно с такими глазамиКрасть?
