администрации, и убедившись в небольшом количество рентген в округе, они принялись набивать рюкзаки «долгоиграющими» продуктами.
– Зря противогазы сняли, – поморщился от вони Сергеев.
– Ты как знаешь, а я в этом наморднике просто охреневаю. Уж лучше так. – Епифанов отшвырнул вздувшуюся банку с горошком.
– Тут человек пятнадцать-двадцать надо, чтоб вынести все. Вот Борисов будет рад.
– Погоди. До него еще нужно добраться.
– А чего? До ночи досидим, а там в темноте рванем, – Епифанов терзал очерствевшую в камень булочку.
– А у меня другое предложение, – лейтенант поднялся. – Сейчас спустимся ниже. Видел на лестнице, там еще два этажа вниз? И по каким-нибудь коллекторам смоемся.
Они блуждали по подземным коммуникациям уже полтора часа. Сергеев время от времени подсвечивал химическим фонарем дозиметр, вшитый в рукав бушлата.
– Этот поворот тоже занеси, – сержант в который раз поднес фонарь к планшету с нарисованным планом подземелья.
– Да на кой че… Ого! – Епифанов уставился на штурвал гермодвери и в ту же секунду растянулся на бетонном полу, споткнувшись обо что-то мягкое. Луч фонаря скользнул по забрызганным кровью рубашке и галстуку и остановился на том, что еще дней пять назад было лицом тутошнего клерка. Рядом лежала девушка.
– Я ее помню. Каждый день мимо меня проходила. Я все никак не решался познакомиться, – Епифанов с размаху ударил кулаком в стеклянную поверхность с надписью «ПК». Один из осколков полоснул по ладони не подающей признаков жизни девушки. Она застонала. Пока Епифанов приводил в чувство воскресшую, Сергеев попытался открыть гермодверь. Штурвал не поддавался. Обыскав убиенного клерка, он нашел план здания администрации, где на втором подземном уровне была обозначена и эта гермуха.
– Наверное, этот, – он направил фонарик в сторону трупа, – привел народ сюда, а как открыть, не знал – вот его и порешили. Может, даже этот Атилла недоделанный постарался.
– Поверху мы ее живой не донесем. Надо герму как-то открывать, – Сергеев снова налег на штурвал.
– Как ее откроешь-то? Наверняка с той стороны закрыта.
– Давай вдвоем попробуем – может, просто заржавела? – Лейтенант, подойдя к пожарному щиту, потянул на себя металлический топорик, висящий внутри щита на двух скобах.
– Ого! – они уставились на панель с какими-то кнопками, которая оказалась под дверцей с ручкой- топориком. Нажав на кнопку «пуск», Сергеев наблюдал, как плавно пошла в сторону мощная гермодверь, а Епифанов, уже взвалив на плечо узницу подземелья, заносил ее в открывшуюся шлюзовую камеру.
19.09.2026 г. Башкирия. 15 километров южнее с. Константиновка
Через ноктовизор Волохов наблюдал, как разведгруппа удаляется в сторону очередной военной части. Это была уже четвертая в/ч на их пути. Первые две были разграблены до основания, как и пара автобаз, а на подходе к третьей по ним открыли такой шквальный огонь, что возникшую арифметическую задачку (сколько боеприпасов нужно потратить, чтобы, может быть, добыть столько-то литров горючки) Волохов решил однозначно: «На фиг!» Он даже не злился на этих, из сто двадцать первой мотострелковой. Слишком свежи были воспоминания о том, что произошло с одним из бункеров пусковых комплексов противоракетной обороны их Убежища.
Через несколько часов после УДАРА на связь не вышли два из восьми ПК ПРО Убежища. Их все-таки накрыло. Досталось и самому Убежищу. Несмотря на трехсотметровую глубину, после прямого попадания в результате тектонических подвижек были повреждены подземные резервуары с топливом. Авиационный керосин вытек весь, а дизтоплива осталась 2/5. Поэтому семь «МиГ-37»[13] , девять «Ми-32»[14], пять «К-72» не стали даже расконсервировать, а из очень даже приличного парка бронетехники и автотранспорта подготовили около двадцати машин, в основном для эвакуации уцелевших в ПК ПРО и для рейдов по добыче горючки. Через пять дней, когда уже было принято решение об эвакуации, не вышел на связь еще один бункер ПК ПРО. К нему и отправился Волохов.
Открытая настежь массивная бронированная дверь сразу дала понять: что-то произошло.
То, что бой был коротким, но жестоким, Волохову было ясно из положения тел и количества трупов нападавших. По восемь на каждого защитника бункера. И это при том, что нападение было внезапным.
Не найдя никого живого ни в командном пункте, ни в жилых отсеках, Волохов и еще два бойца вошли в хозблок. Кровавая цепочка следов босых ног вела к закрытой двери подсобки. На стук и призывы открыть никто не реагировал.
– Совсем ты мне аккумулятор посадишь, – ныл водитель, пока один из бойцов орудовал резаком, вскрывая металлическую дверь подсобки.
Через пятнадцать минут Волохов уже читал записку, накарябанную слабеющей рукой лейтенанта Скоблякова. В ней тот успел написать о том, что на третий день капитан Ситников приказал открыть дверь просящим оказать медицинскую помощь местным жителям, и те, ворвавшись, открыли огонь из автоматов по не ожидавшему такого гарнизону.
«…я тяжело ранен в живот и скоро умру…» – почерк Скоблякова становился все неразборчивей. – «…и жалею о том, что никогда уже не увижу…» – записка обрывалась. Волохов, сжав кулаки, вышел в шлюзовую камеру.
11.09.2026 г. Волгоградская область, пос. Котлубань
Explorer на любой щелчок по строчке в «Избранном» выдавал: «Невозможно отобразить страницу». С мобильником – та же история. Егор откинулся на спинку переднего сиденья «Порше», обнаруженного им в гараже, под одним из коттеджей в Котлубани. Электронная начинка машины, стоявшей в подземном гараже, не сгорела от электромагнитного импульса. ЭМИ, образующийся в результате ядерного взрыва, развивает огромную мощность (100 000 МВт) за короткий промежуток времени и выводит из строя всю электронику, находящуюся на поверхности. Сюда же он не достал. Заведя автомобиль, Егор зарядил через прикуриватель сначала мобильник, а потом и ноутбук. Но лучше бы он этого не делал. Какая-то отчаянная тоска, нестерпимое чувство одиночества охватило Егора. Только теперь он ощутил, что весь привычный мир рухнул. Ни одна живая душа не выходила на связь. Теперь ни его познания в программировании, в экономике, в банковской сфере, ни вообще все его «неоконченное высшее» не имело значения. Важно было лишь то, насколько быстро ему удастся найти хоть какое-то оружие, на сколько хватит продуктов и патронов от противогаза.
Кстати, чем дальше он уходил на север от Волгограда, тем меньше становился фон. Очень соблазнительной была мысль сесть в «Порше» и рвануть по трассе, и гнать настолько далеко, насколько хватит бензина. Хрюкать противогазом откровенно задолбало. Но от мысли этой Егор отказался, вспомнив и то, как его обстреляли при выходе на шоссе, и разбросанные по всей трассе возле раскуроченных легковушек трупы тех, кто забыл: «Тише едешь (идешь), дальше будешь». Так что пойдет он дальше по целине, рощицами и овражками, заходя в поселки только для того, чтобы набрать воды или найти подвальчик для ночлега. Эх, еще бы ПНВ[15] найти. А то, не ровен час, наткнется в темноте на кого-нибудь вроде тех бандюганов, захвативших «Ельшанку», казавшуюся такой безопасной.
Егор вздохнул и, хлопнув дверцей «Порше», поднялся из гаража в дом, прихватив с собой маленький
