часть дня, приближаясь к его истоку в самом сердце горной гряды Загрос. В самом Шуше эту речку называют Шаур, а буквально в нескольких километрах выше по течению она ответвляется от основного течения реки Керкех, главное русло которой вскоре теряется в болотах южного Ирака.
Наибольшую славу Сузам принесла их роль столицы Эламитского царства, процветавшего в III и II тысячелетиях до н. э., а впоследствии — тот факт, что именно из Суз Александр Македонский собирался совершить свой легендарный поход в Индию. Во время массовой церемонии, устроенной Александром Македонским в огромном дворце Дария I, состоялось бракосочетание десяти тысяч греческих воинов и местных девушек-персиянок, чтобы закрепить тем самым связи между восточной державой и его неуемными наемниками.
Основные библейские параллели с Сузами можно найти в книге Эсфирь, где описано бракосочетание прекрасной еврейки и персидского царя Артаксеркса, которого, по всей видимости, можно отождествить с Ксерксом, сыном Дария Великого. Именно во дворце в Сузах царица Эсфирь и прожила отпущенные ей судьбой годы в V в. до н. э. Установлено, что имя Эсфирь происходит от Иштар[90], месопотамской богини любви, а имя воспитателя царицы, Мардохея, по всей вероятности, восходит к имени Мардука[91], вавилонского бога флоры.
Однако история Суз уходит корнями в куда более глубокую древность. Археологические раскопки позволили открыть древнюю, до-эламитскую цивилизацию, но, увы, история не сохранила даже ее имени. Поэтому археологи и шумерологи просто называют ее «Доэламитской», или «Сузианской», культурой, а всю эту землю именуют Сузиана. В отличие от шумеров, аккадцев или амореев (аморитов), этноним этого народа также неизвестен. Да и вообще мы практически ничего не знаем о них. Правда, у них уже существовала примитивная письменность, но она до сего дня остается нерасшифрованной. Не сохранилось никаких надписей, способных рассказать, кем был этот народ. К тому времени, когда тексты поздних периодов истории Шумера начали проливать свет на жизнь его политических соседей, земля Сузиана уже давно была захвачена эламитами, прародиной которых, по-видимому, был один из районов Иранского нагорья.
Однако археология со всей определенностью говорит о том, что древнейшие жители Сузианы поддерживали самые тесные связи с нагорными областями Ирана. Здешняя керамика идентична черепкам, найденным на нагорных тепе в Сиалке, Гуране и Гийане. Сузы издревле были вратами, ведущими и в горы, и в бассейн озера Урмия. Стратегическое положение города всегда было исключительно важным. Как вскоре убедится читатель, древнейшие жители Суз играют в нашей книге весьма заметную роль.
«Приближаясь к горной стране, Аратта: «О гонец, темной ночью лети, словно южный ветер! А поутру поднимайся вместе с росой!»
Несмотря на столь важную роль, которую играли Сузы на всем протяжении древнейшей истории, город впоследствии пережил и эпоху глубочайшего упадка. От всей величественной некогда архитектуры Суз до наших дней сохранились жалкие руины
«[От] Суз до горной страны Аншан встречали они приветствиями ее (богиню Инанну) покорно и робко, как мыши».
На протяжении первого с небольшим часа езды после Суз дорога минует последнюю сотню километров Сузианской равнины, медленно, но верно (по сантиметру на километр) поднимаясь к подножью холмов, лежащих к северу, и уже виднеющихся между ними заснеженных вершин первых хребтов Загрос. По всей этой равнине тут и там виднелись холмы и холмики древних развалин, выступающих, словно кротовые норки на зеленом газоне. Многие из этих руин датируются концом эпохи Неолита, когда еще только начиналась долгая история Суз.
Обычно мы останавливались на восточном берегу речек, протекающих за Сузами, но в данном случае нашим глазам предстала стремнина реки Керкех. В пятидесяти километрах выше по течению она сворачивает в сторону хребта и перевала Кух-э-Кабир[92] — ворот Луристана.
За этим первым плавным перевалом в горах Загрос я увидел большую плодородную долину, протянувшуюся с северо-запада на юго-восток Когда мы спустились с перевала, у меня мелькнула мысль, что этот просвет в хребтах Загрос вполне можно считать первыми «вратами» на пути герольда в царство Аратта.
В этот момент речка Керкех превратилась на географической карте в реку Саидмаррех, петляющую по дну долины, где она пересекает глубокую расселину, прорезанную в мягком песчанике ложа долины. Современная гудронированная дорога проходит по северной стороне долины, позволяя пассажирам любоваться идиллическими картинами архаичной пастушеской жизни, когда на каждом шагу пестреют бесчисленные стада и время от времени попадаются стойбища кочевников.
После часа с небольшим езды дорога начинает заметно уходить из долины вверх. Поднявшись к самому гребню хребта, мы столкнулись с неожиданным препятствием — огромной отарой овец, не спеша переходившей дорогу в сопровождении пастухов, перегонявших ее на уже оттаявшие весенние пастбища. Да, это было еще одно зримое свидетельство образа жизни, сохранявшегося на протяжении многих тысяч лет, с тех самых пор, когда кочевники-горцы нашли для своих стад тропы, по которым можно было преодолеть крутые склоны, разделяющие горные пастбища. Кочевники отправились из Урука, неся с собой изображение богини, и прошли по тем же самым тропам, по которым пастухи и сегодня перегоняют свои стада.
«[Высоко] в горах по тропам многие толпы влачились в пыли,
чтобы припасть к ней [Инанне]».
Тем временем мы уже давно оставили позади Саидмаррехскую долину и миновали перевал, ведущий в следующую аллювиальную систему. Не это ли те самые вторые «врата» Энмеркара в горах Загрос? Далеко внизу, там, где склоны переходили в равнину, голубели топазы кристально чистых озер, окруженных со всех сторон буйной зеленью. За ними пестрели тысячи невысоких холмов, протянувшихся в северном направлении, до самого основания другой огромной гряды горных пиков, покрытых ослепительными шапками вечных снегов. Когда мы остановились, чтобы отдохнуть и размять ноги, я обратил внимание на две параллельные линии массивных булыжников, лежавших на расстоянии ок. 10 м одна от другой и спускавшихся с перевала в долину. Было очевидно, что перед нами — остатки древней дороги, которая вела некогда из Саидмаррехской долины на высокогорные пастбища. Дорога упиралась в узкий проход в скалах на противоположной стороне долины. Мне подумалось, что это, по-видимому, третьи врата, через которые древние мигранты из Урука прошли на пути в землю Аратта.
