Струны: Собрание сочинений

«Перед зеркалом жизни суровой…»

Перед зеркалом жизни суровой,
Ничего на земле не любя,
Я с какой-то отрадою новой,
О, дитя, вспоминаю тебя.
Снова ль ожил я сердцем ошибкой,
Иль случайно проснулся душой,
Но с своей непонятной улыбкой
Ты опять неразлучна со мной!
Я не раб ни мечты, ни привычки,
Нет туманных желаний во мне;
Но твой голос, как пение птички,
Слышу снова в пустой тишине;
Но зачем же лицо молодое
Не играет румянцем живым?
Что грустишь ты, дитя дорогое,
Плакать хочется глазкам твоим?
Пробудилась ли чудная сила,
Чувство ль дышит в груди молодой?
Расскажи мне, что ты затаила,
Поделись своим горем со мной.
Или лучше, что сердце терзает
Эту темную жажду души,
Всё, что вновь для тебя расцветает,
Если можешь – скорей затуши.
Люди поняли голос рассудка,
Голос чувства их мысли далек;
Его встретит иль грубая шутка,
Иль тупой, но нещадный упрек…
И забудешь ты голос природы,
Новой жизни немногие дни,
За людьми, пережившими годы,
Скажешь ты: «Были правы они!»
Они правы, дитя мое, – верь мне,
Они правы с их мыслью простой,
Мы с тобою одни лицемерим
И одни мы страдаем с тобой.

ВЕСЕННИЕ ЭЛЕГИИ. I

Слушай: когда ты отходишь ко сну, – простираясь на ложе,
Вытянись прямо на нем, словно ты навзничь упал,
Только спокойно и ровно. Персты чередуя перстами,
Руки сложи на груди, кверху лицо запрокинь, –
Словно готов над собою увидеть высокое небо;
Очи горе возведя, после спокойно закрой:
Так, что ни ночь, утаенный в пустыне старец-отшельник
Легши в гробу почивать, в смерти к бессмертью готов.

«О милые, томные тени…»

О милые, томные тени,
Вы трепетно живы далеко –
И к вам устремляется око
В предел вековечных видений.

И в этой цветущей отчизне
Душа обретает родное
И в сладостно грустном покое
Впивает дыхание жизни.

Всё бывшее близким когда-то
Отныне почило далече.
Чуть шепчет волшебные речи
Последняя сердца утрата.

Я с ласковой нежною тенью
Вновь близок нездешнему краю,
И верю былому цветенью,

И тут, над последней ступенью,
Прощальные слезы роняю.

<1910-е>