в 70-х с их именами, и ряд статей в журнале «Всемирный путешественник», в котором вообще все статьи печатались безымянно. Старший брат мой, Вадим Никандрович, профессор химии, доктор педагогических наук, заслуженный деятель наук, орденоносец. Младший брат, рано умерший, Владимир Никандрович – агроном, служил до Великой Октябрьской революции в Пензенском земстве, при Советской власти заведовал до конца жизни опытным полем; трое его сыновей в Красной Армии. Покойные сестры мои – художницы; старшая, Ольга Никандровна Каратыгина, была замужем за известным музыкальным деятелем, профессором Ленинградской консерватории, В. Г. Каратыгиным; многие годы преподавала в школе Общества Поощрения художеств в Ленинграде, после Великой Октябрьской революции продолжала деятельность художницы, работала в Ленинградском Кружке друзей камерной музыки; младшая сестра, Лидия Никандровна, выставляла свои работы, несколько ее картин в Русском музее. Жена моя, Александра Павловна, педагог и библиотечный работник, имеет звание библиотекаря I разряда по службе в библиотеке Академии наук. Сын мой, Никита Юрьевич, – недавно демобилизованный – капитан Военно-Морского флота, кандидат ВКП(б), литератор (стаж с 1921 г.), исполняющий обязанности начальника Отдела научно-исследовательских учреждений Комитета по делам искусств при СНК СССР; имеет медали: «За боевые заслуги» и «За оборону Ленинграда». Дочь моя. Поликсена Юрьевна – художница, член Горкома художников.
Учился я сперва дома у матери, потом в Смоленской классической гимназии, откуда перешел в 5-й класс Ларинской гимназии в Петербурге. По ее окончании в 1898 г. поступил на Историко-филологический факультет Петербургского университета. Ко времени студенчества относится первое мое выступление в печати – два стихотворения в «Вестнике Европы» 1899 г. (ноябрь). Окончил курс Университета по Романо- германскому отделению в 1902 г. Кандидатскую работу – по средневековой латинской поэзии (о вагантах) писал у академика Александра Веселовского, которым и был оставлен при Университете. С 1902 г. был членом Неофилологичесиого общества. Занимался переводом «Canzoniere» Петрарки. Тогда же работал в Азиатском музее Академии наук по разборке, описанию и каталогизации библиотеки академика А. А. Куннка. В 1903-1904 гг. был библиотекарем Политехнического института. С 1905 по 1909 г. состоял преподавателем Преображенской Новой школы (читал курс западноевропейских литератур) и Педагогических курсов А. С. Черняева (русская литература). В 1906 г. занимался вместе с профессором Д. К. Петровым разборкой и каталогизацией рукописей покойного академика Александра Николаевича Веселовского, вошел в академическую Комиссию по изданию его трудов и был, по избранию, ее секретарем до 1911 г.; работал вместе с профессором Д. К. Петровым, редактором серии «Италия и Возрождение», над приготовлением к печати и печатанием трех томов: т. III, т. IV, вып. 1 и т. IV, вып. 2.
Занимаясь поэтами пушкинской поры, я сосредоточился на Баратынском. Получил от Академии наук две научные командировки, весною и летом 1908 г. (в Смоленскую, а потом в Казанскую, Тамбовскую и Симбирскую губернии), давшие основной материал для главной моей историко-литературной работы и обогатившие Пушкинский дом Академии наук длинным рядом архивных материалов по Баратынскому и его эпохе (см. мой отчет в «Известиях Академии наук» за 1908 г.). В том же 1908 г. я вошел в качестве члена в состоявшуюся при Академии наук комиссию по изданию академической Библиотеки русских писателей.
После первого литературного выступления мои стихи и рецензии появляются в «Мире Божьем» (впоследствии «Современном мире»), а потом и в других журналах. Сразу большое количество стихов (двадцать стихотворений и две поэмы) появилось в альманахе «Зеленый сборник», вышедшем в конце 1904 г. (датирован 1905 г.) и впервые вынесшем на суд читающей публики ряд новых произведений литературной молодежи, в том числе художественную прозу В. Р. Менжинского. Последствием выхода этого сборника было полученное от В. Я. Брюсова приглашение в издательство «Скорпион». В «Весах» (1906) я поместил некролог А. Н. Веселовского и цикл стихов. Потом в издательстве «Скорпион» вышла первая книга моих стихов «Разные стихотворения» (1908 г.), вторая – «Идиллии и элегии» – в издательстве «Оры» (1910 г.).
С 1911 по 1915 гг. я состоял профессором по кафедре Всеобщей литературы на Высших женских курсах в Тбилиси. Здесь я печатался в газете «Кавказское слово» (статьи о Крылове, А.И. Одоевском, Лермонтове и др.), продолжая появляться в московской и ленинградской печати (между прочим, в газете «День» статья «Огарев-поэт»). В 1915-16 гг. – начало интенсивной работы над переводами национальных поэтов – грузинских, армянских, латвийских, литовских – для сборников издательства «Парус» под редакцией А. М. Горького. К этому времени относятся первые встречи с Алексеем Максимовичем у М. Ф. Андреевой в Москве и у сестры моей О. Н. Каратыгиной в Ленинграде.
По возвращении из Тбилиси я в 1915-16 академическом году преподавал историю литературы в двух московских женских учебных заведениях (Мариинское училище и частная гимназия) и прочел эпизодический курс в Народном университете им. Шанявского.
Возвратясь в Петербург в 1916 г., я был вторично оставлен при Университете профессором И. А. Шляпкиным по кафедре русской словесности. Получив стипендию, подготовил темы для магистрантского экзамена, который и сдал весной и осенью 1917 г. у профессоров: И. А. Шляпкина (народная словесность, древняя письменность, XVIII в., новая русская литература), академика А. А. Шахматова (история русского языка), П. А. Лаврова (польская и сербская литературы) и Д. К. Петрова (французская литература).
Будучи русским писателем и ученым, я, вместе со всей передовой русской интеллигенцией, всегда стремился к честному служению своему народу. Великую Октябрьскую Социалистическую революцию я воспринял поэтому с радостью, как величайшее историческое событие, открывшее новые, неизмеримые возможности перед работниками творческого труда. С самых первых послеоктябрьских дней я продолжал свою литературную, научную и педагогическую работу в рядах Русской советской интеллигенции.
После пробных лекций в факультете, я был избран приват-доцентом по русской литературе, но пробыл им только весенний семестр 1918 г. Избранный весной профессором Пермского университета по кафедре новой русской литературы, состоял им 3 года (1918-1921). Кроме истории русской литературы, читал курс и вел семинарий по французской (история Плеяды).
В 1921 г. возвратился в Петроград. Выпустил книгу о Дельвиге (1922); сотрудничал в Летописи Дома литераторов, напечатал в сборнике памяти А. Блока работу о его поэтике (1922), во 2-м сборнике «Современная литература» – статью «Путь поэта»; выпустил книгу стихов «Солнце в заточении» (изд. «Мысль», 1922). Выступал с докладами: в Пушкинском Доме, в Доме Ученых, в Союзе Писателей и пр.
По переезде в Москву состоял профессором Института Слова (1924— 1925) до его закрытия и читал курс по истории итальянской литературы; профессором Высших Государственных литературных курсов (1925 по 15 июня 1929 – русская и всеобщая литература); членом-корреспондентом Гос. Академии художественных наук (1925-1930).
В Академии мною были читаны доклады: «Поэтика Валерия Брюсова», «К биографии и поэзии Баратынского» (неизданные материалы), «Nimfale Fiesolano» Боккаччо (историко-литературное введение и отрывки перевода), «Архив Ивана Коневского (к истории раннего символизма)», «А. П. Керн, ее жизнь, ее друзья» – извлечения из большой работы. Они были читаны также в Пушкинском Доме в Ленинграде. – В обществе Любителей Российской словесности был читан доклад: «Неизвестный Огарев».
В конце 1929 г. исполнилось тридцать лет моей литературной работы и двадцать пять академической; получив с 1930 г. академическую пенсию, я после закрытия Литературных курсов и Академии Художественных наук перешел исключительно на литературную работу.
Рядом с поэтической деятельностью постоянная моя работа в области русской литературы посвящена исследованию жизни и творчества Е. А. Баратынского и подготовке полного собрании его сочинений и писем. Затем идет редактирование текста сказок Пушкина (соч., т. П. изд. 1930,1934,1935, 1937 гг.), публикация новых материалов по Достоевскому и Лермонтову. В области иностранной литературы идут переводы, преимущественно классиков, в стихах и в прозе: Петрарка, Боккаччо, Вазари, Бальзак («Евгения Гранде», три издания), Гёте («Эгмонт», два издания), Вильсон, Мицкевич. Под конец десятилетия в хрестоматиях Учпедгиза появляется в моих переводах длинный ряд итальянских и французских лириков, преимущественно ранних малых классиков. Смерть А. В. Луначарского помешала осуществлению второго, расширенного издания моей книги «Поэты пушкинской поры» (1-е изд. М., 1918), для которой Анатолий Васильевич предполагал написать вводную статью.
Одновременно со всем вышеуказанным возобновляется работа по переводу национальных поэтов, преимущественно грузинских и армянских – старых (Арчил), – новых (Акакий Церетели, Ованес Туманян, Исаакян). В 1939 г. в Музгизе вышел мой перевод грузинской песни о Сталине, музыка Габичвадзе.
В 1941 г. я возобновил чтение лекций – в Литературном институте, и читал их до эвакуации.
