заболевший много галлюцинирует. Галлюцинации бывают и слуховые, и зрительные. Восприятие действительности становится бредовым. Каким-то событиям, поступкам окружающих придается особенное, неадекватное значение, появляются идеи преследования, отношения, воздействия — то, что называется «персекуторным» бредом… Довольно, кстати, опасным, — добавил он, глянув на нее, — как раз под его влиянием люди ведут себя агрессивно по отношению к окружащим… или пытаются покончить с собой…
Они встретились взглядом, и Каринка тут же опустила глаза. Подошел официант. Каринка словно не сразу поняла, чего тот хочет; поняв, попросила стакан негазированной минералки. Фил взял красного сухача.
— Ты что, не на колесах? — механически осведомилась Каринка.
Фил отмахнулся. Они замолчали. Филу молчание это не нравилось. Девчонка откровенно, почти демонстративно не спешила ничего объяснять, при этом была явно не в своей тарелке. Собственно, для нее это не было редкостью… точнее, к Филу она нередко обращалась, вляпавшись в те или иные проблемы, но просить о чем-то ни прямо, ни намеками не любила. Так что изрядная часть их встреч сопровождалась обоюдной тревожной скованностью и оставляла у него ощущение, будто он чего-то существенного то ли не понял, то ли не сделал.
— …Правда, по симптоматике реактивный психоз близок, допустим, к параноидной шизофрении, — Фил обстоятельно вкрутил в пепельницу окурок, — там болезнь совсем другая, хотя проявления похожие… Спасибо, — взял бокал. — В конкретном случае психиатр должен ставить диагноз, исходя из всей картины, в том числе, в большой степени, из анамнеза…
Он все же пытался исподволь ее разговорить. Почему-то спрашивать напрямую было нельзя. Почему? Он представления не имел, но исполнительно придерживался этой неформулируемой, более того, вообще инстинктивно (хотя и ясно) ощущаемой условности, одной из многочисленных в странных их отношениях.
— Вот ты говоришь: психическая травма… — как-то неуверенно сказала Каринка. — А если непонятно, что стало такой травмой?
— То есть?
— Ну, если врач говорит, что похоже на этот вот самый параноид, но с чего все началось, никто не знает?
— Карин… Спрашивай конкретней…
Но ни черта конкретизировать она не стала.
— А проблемы с памятью в таких случаях бывают?
— Бывают… Иногда возникает частичная амнезия, как раз на период максимальной выраженности расстройств сознания…
— А при черепно-мозговых травмах?
— Что — при травмах?
— Ну, бывает амнезия?
— Очень часто.
— А насколько сильная?
— Зависит от тяжести травмы, — Фил нахмурился, ему все меньше нравился разговор.
— Ушиб… — бывает же ушиб мозга?..
— Он бывает легкой, средней и тяжелой степени. При тяжелых люди, если вообще выживают, часто получают серьезные психические расстройства…
— Да нет, по-моему, не тяжелой… — пробормотала она больше самой себе, — средней, что ли…
— У кого это?
Каринка хмуро взглянула на Фила и молча смотрела так некоторое время, чуть дергая прядь на виске.
— У Витьки, — произнесла наконец.
— Что с ним?
— Его нашли три дня назад… в воскресенье… Где-то недалеко от «Автозаводской», ну, где ЗИЛ и все прочее, сплошные промплощадки… В каком-то заброшенном цеху. Он упал из окна соседнего здания на стеклянную крышу. Пробил ее и свалился на пол. Слава богу, высота не такая уж большая была, насмерть не разбился. Но ноги переломал, руку, осколками еще порезало… Ушиб позвоночника, травма головы…
О, черт…
— Ну хоть для жизни опасности нет?
— Да нет вроде, слава богу…
— Где он сейчас?
— В Склифе.
— В сознании?
— Да… Даже разговаривает…
— И что? Не помнит, почему упал?
— Вообще не помнит, что с ним всю последнюю неделю творилось. Ну и как на этом заводе оказался — тоже… Эта амнезия: как ее — ретроспективная?..
— Ретроградная.
— Угу.
— Неделю целую?
— Он так говорит… Такое может быть?
— Да все может быть… Ты навещала его? Сама с ним говорила?
— Меня не хотят пускать… Сашка рассказывал.
Фил залпом допил вино:
— А при чем тут реактивный психоз?
Ох, не хотелось ей откровенничать… Или, может быть, впутывать Фила во что-то? В дрянь какую- нибудь?.. И как ей объяснить, что для него лучше впутаться во что угодно, в любую уголовную мерзость, чем умыть руки, дав после работы бесплатную консультацию и предоставив ей расхлебывать собственные ее (не имеющие к нему и не могущие иметь отношения) заморочки?.. И как объяснить это себе самому?..
— Он странно себя вел вот в эту самую последнюю неделю… — Каринка теребила собственные кисти. — Неожиданно взял на работе отпуск за свой счет. Дома, видимо, вообще не появлялся, ночевал у знакомых, причем все больше у каких-то левых, никому не известных. Звонил разным людям со странными вопросами. А сам ни на чьи звонки не отвечал. Говорят, было похоже, он скрывается от кого-то… Эта его… тоже ничего не понимает…
— А знакомые, у которых он ночевал, что-нибудь говорят?
— Да ничего путного… — она помялась. — И он… мне он тоже пару раз звонил — еще в понедельник прошлый…
— Чего хотел?
Она посмотрела в стол:
— Я трубку брать не стала… Я ж не знала…
Да… Тогда тем более понятно…
— Ну? — подстегнул Фил после паузы.
— А Сашка… ну, он же иногда говорил, что считает Витьку… ну, специфическим человеком… А сейчас он пошел к знакомому психотерапевту и описал ему примерно, что произошло. И этот психотерапевт говорит: похоже на реактивный параноид… А ты что скажешь?
— Ну, Карин, что я могу сказать?.. — Фил пожал плечами. — А Витька не мог на самом деле от кого- нибудь скрываться?
— От кого?..
— Мало ли… Вдруг в какие-то неприятности попал?
— О которых никому не говорил? Ни родителям, ни друзьям, ни брату… ни этой своей?.. Да от кого Витьке-то прятаться? От бандитов?.. Ментов?.. — Она скривилась недоуменно-отрицающе. — Ну ты же представляешь себе Витьку…
Фил помедлил:
— А это его падение не могло быть на самом деле попыткой самоубийства?
