Решка.
Тогда он взял монету и зашвырнул за ближайший забор.
Подумал, запустил обе руки глубоко в карманы, выгреб из них всю мелочь и отправил следом.
Антон
1
Вардан Кушнир, владелец «Центра американского английского», самого известного спам-бренда Рунета золотых спамерских времен, умер в июле 2005-го. Он привел к себе домой на Садово-Каретную трех шалав из «Голодной утки», те сыпанули ему в бухло клофелина (хрестоматийная «работа на мопса»), но поскупились, и когда девки впустили в квартиру бандюков, хозяин проснулся. Его забили до смерти, после чего вынесли из дома технику, кредитки и деньги.
Обстоятельства этой смерти несколько разочаровали бесчисленных отечественных получателей спама, сразу после убийства заполнивших Сеть злорадными торжествующими воплями. Широким юзерским массам, конечно, хотелось бы, чтобы коллективный враг 25 миллионов пользователей (столько писем, говорят, рассылал в свое время Центр ежедневно) пал жертвой именно своей богопротивной деятельности.
Антон все-таки старался об этом помнить. О том, что виртуальное злодейство, как и любое прочее, штука, если и не всегда (мягко говоря) наказуемая, то всегда неблагодарная. При том, что среди сетевых грехов самого Антона спам был еще одним из самых невинных. Начав в конце девяностых, в пору мужания Рунета, он честно прошел вместе с ним большинство сомнительных этапов их общей биографии. (Хотя что до спама, то, строго говоря, сам Антон никогда ничего не рекламировал. Как матерый вирусописатель он делал программы, позволяющие использовать инфицированные машины для фоновой рассылки.)
И все-таки прямого «действенного» криминала Антон чурался. Он продавал программный (о’кей, вирусный) продукт, но сам не украл ни цента. Как, впрочем, и многие коллеги-соотечественники, включая легендарного Corps’а, чей (по слухам) модифицированный Haxdoor недавно облегчил шведский интернет- банк Nordea на лимон баксов.
Точно так же Антон подвизался на порнушном поприще. AWM с многолетним стажем, он по большей части просто делал в Сети бесплатные страницы с приглашениями на платные ресурсы, действуя в одиночку и заколачивая штуки три в месяц. (Было, правда, время, он таки работал в одной из полусотни российских AWM-компаний, управляющей десятком сайтов. Компания скупала фотки у студий — от ста до двухсот пятидесяти долларов за 20–40 кадров одного «сеанса», и выкладывала на своих ресурсах. Башляли в основном иностранцы, в месяц набегало в общей сложности порядка ста пятидесяти зеленых тыщ. Но когда картинки были потеснены видеороликами, у студий и следом веб-мастеров неожиданно возникли языковые проблемы: забугорный клиент желал связных сюжетов, озвученных по-английски, а поди найди среди наших бл…н достаточное количество англоговорящих, пусть даже на таком уровне…)
Добрых десять лет пробавляясь вещами разной степени нелегальности (не только, конечно, ими, но ими в большой степени), Антон, как любой нормальный раздолбай «девяностнической» закваски, мало заботился об этической стороне своих занятий, — хотя уголовный кодекс если не чтил, то проявлял к нему известную вежливость. Они с Антоном старались друг другу не мешать, благо формулировки УК были туманны (та же статья 242, об осужденных по которой он слыхом не слыхивал), а менты — толерантны: не сказать ведь чтоб они не находили «в офлайне» сетевых порноторговцев, но всякий раз являли отрадную понятливость в финансовых вопросах, причем даже не особо жадничали… И все равно, чем бы Антон ни зарабатывал раухбир свой насущный: писанием ли вирусов, созданием сайтов, или спекуляцией «голдой» от какого-нибудь World of Warcraft, он интуитивно придерживался сугубо индивидуального, никогда не то что не осмысленного, но даже не сформулированного свода «понятий».
Многое там смешалось (и некая не вполне приличная на пороге тридцатилетия романтика, и не всегда объяснимое упрямство), копаться в чем желания не было, но, похоже, во многом именно благодаря этим своим «заплетам» Антон в свое время ни разу не влез в однозначную, пусть виртуальную, уголовщину… А нынче все не желал прочно осесть в солидном легальном бизнесе, хотя бы онлайновом, где давно обосновались многие (даже, пожалуй, большинство) из тех, с кем он начинал.
Черт знает, что здесь было главной причиной… Завести какой-нибудь собственный сугубо цивильный интернет-магазинчик попросту никогда не хватало денег. Не то чтобы он не умел зарабатывать, скорее, не умел копить (бабки к Антону не питали большой взаимной тяги, спеша друг от друга избавиться). А пристроиться на постоянной основе под начало кого-нибудь из забуревших коллег-программеров не давала застарелая фобия в отношении всякой субординации и любого начальства.
А может, дело было в лютой скуке и чисто эстетическом отвращении — навидавшись сверстников из числа столичных манагеров, Антон менее всего хотел уподобляться данной публике. (Среди ярких впечатлений была очная кабацкая встреча фанатов WoW и некоторых из тех, на ком паразит Антон как раз и наживался. Сидит эдакий геймер двадцати семи лет, совладелец рекламного агентства, кидающий игровым «неграм» за «развитие» своего персонажа по паре сотен баксов ежемесячно: лениво-брюзгливый пухлый ротик, мертвенькие глазки, вальяжные жесты — и вяло цедит, что, мол, запары ему и на работе хватает, в игре он, мол, отдыхает, делать, что ли, ему нечего, еще и тут напрягаться; а расходы эти для него тьфу…)
Так или иначе, когдатошняя девяностническая кибершпана, просыпавшая прямо на клаву амфетаминный порошок («Это мой турбодрайв после шести!»), теперь рулила сетевыми финансовыми системами и интернет-торговлей, а все более странный себе и окружающим Антон по-прежнему не брезговал индивидуальными заказами гниловатого свойства. Каковым выглядел и этот последний, из-за которого его занесло в счастливую Барселону.
Знакомый свел его с неким русским, постоянно проживающим в каталонской столице. Тот хотел сайт — ага, известного рода. Дело для Антона было куда как знакомое, а бабки предлагались нормальные… Хотя он с самого начала уловил, что чего-то пан заказчик недоговаривает, но ломаться не стал, благо пребывал на мели. Да и перспектива посреди зимы погреться в солнечной Барсе, вообще Антоном трепетно любимой, гляделась больно заманчиво.
В двадцатых числах декабря он прилетел в Испанию, где и прояснился тот самый замятый нюанс: сайтик предполагался для взрослых, но с детками. С изображениями деток. Русских, как догадался Антон.
Это для него, в принципе, не было такой уж новостью — пару лет назад, допустим, к Антону настырно подкатывался с подобной работой один сибирячок, то ли из Читы, то ли из Омска, чей знакомец снимал на цифровое видео у себя на квартире обоего пола воспитанников местного детдома. «Модели»-малолетки получали за съемочный день по полторы штуки рублей, а доступ к сайту, где снятое выкладывалось (пока у «режиссера» не испортились отношения с ментовской крышей на почве жадности последней), стоил любому желающему сорок, что ли, баксов в месяц…
Антонов релятивизм был широкого профиля, но на выродков не распространялся: сибиряка он, разумеется, послал по тому же адресу, что теперь и новоявленного каталонца (ко всему прочему, его нимало не тянуло в здешнюю тюрягу). Однако работа тем самым накрылась, деньги, весьма нелишние, окончательно дематериализовались, а поездка на другой конец континента оказалась зряшной.
Антон механически прихлебывал «сервесу» на припеке открытой веранды огромного торгового центра Diagonal Mar (в трех шагах от тускло-зеленоватого моря, от нудистского пляжа, где неподвижно торчали на манер пингвинов, обратив к променаду набережной пуза и гениталии, редкие дряблокожие старики), мрачно прикидывая стоимость обратного авиабилета, и вдруг понял, что мысль о зимней Москве, промерзшей, темной и угрюмой, вызывает почти физиологическое отторжение.
Это было очень похоже на клаустрофобию. Антон даже отвлеченно удивился: ощущение тесноты,
