пятисот биллионов людей, живших и умерших на Земле. Если бы я заранее знала о его приходе, если бы у меня было время подумать, то я по-другому встретила бы его. Уж во всяком случае не стала бы стрелять в него атомными лучами, которые бесследно исчезали в нем, как в глубинах пространства. Теперь скажите мне: кто из вас может раскусить этот трюк?
Мать сарнов медленно обвела взглядом Матерей городов, но те молчали. В зале повисла напряженная тишина.
— Я разочарована, дочери мои, — устало произнесла Правительница, на несколько мгновений закрыв глаза. — Я разочарована тем, как вы отнеслись к моим словам. Вы усомнились не только в природе Эзира — вы усомнились в моем здравомыслии. Вы недооцениваете людей, считаете их не заслуживающими вашего внимания. Да, люди — низшая раса, но они лучше, чем мы, приспособлены к жизни на этой планете. У нас не волосы, а сенсоры, и мы общаемся друг с другом посредством радиоволн. Люди не могут их улавливать, но и мы не можем улавливать мысли людей, когда они телепатически общаются между собой. Эзир говорил с нами, и его мысли слышали все — и сарны, и люди. Эзир пришел сюда не ради меня, его сообщения были адресованы людям, но он хотел, чтобы и сарны знали то, что услышали люди. Мне же он сказал: «Ни справедливости, ни правды нет в твоем правлении, дочь сарнов. Твоя раса не похожа на расу моего народа, они различны. Ты должна изменить нынешнее положение дел во имя справедливости, которую сама провозглашаешь». Эзир — огромная и страшная сила, которая может уничтожить весь наш народ. Я подчинилась ему, освободила Грайта и Бартела. Но я чувствую, он еще вернется. Теперь я всегда буду ощущать его присутствие… С такой силой я столкнулась впервые.
— И все же я не вижу в этом никакой опасности для нас, — пожала плечами Мать Тарглана. — Может быть, Эзир и не человек, а всего лишь какое-то изобретение жалкого человеческого ума. Во всяком случае, не стоит заранее преувеличивать его значение. И я не думаю, что он вернется. Просто люди хотели освободить двух мятежников, вот и придумали, как это сделать.
На мгновение глаза Правительницы вспыхнули гневом и яростью, она не выносила тупость и сейчас едва сдержалась, чтобы не высказать Матери Тарглана свое мнение о ней, но вместо этого лишь вздохнула и погрузилась в размышления.
Лицо Матери сарнов отчасти напоминало человеческое. Но лишь отчасти. Крошечное лицо с узким подбородком и тонким маленьким ртом, золотые глаза с вертикальными штрихами зрачков, металлические сенсоры вместо волос — все эти отличия сразу бросались в глаза. А уж тело ее с четырьмя сдвоенными руками, длинными и гибкими, как змеи, не имело с телом человека ничего общего.
Но она не была и сарном. Те сарны, что жили сейчас на Земле, только внешне походили на нее. Мать сарнов хранила в себе память о другой цивилизации, о Забытой планете, превратившейся в космическую пыль. Она хорошо помнила Великих сарнов, которые завоевали Землю и превратили ее обитателей в рабов. Но, перебравшись на другую планету, сарны изменились. Прежней оставалась лишь одна Мать. Перед ее глазами проходили поколение за поколением, развивался и менялся мир, но она все так же смотрела на него немигающими золотыми глазами. Она была вечной.
Процесс, сделавший Мать сарнов бессмертной, лишил ее возможности иметь потомство. С нынешним поколением сарнов у нее не было прямых родственных связей.
Четыре тысячи лет Мать правила Землей. Две тысячи лет или больше она жила на Забытой планете. Тогда сарны жили тысячелетиями, теперь же мало кто из них проживал больше пятисот лет. Той величественности, которая когда-то отличала ее народ, больше не существовало.
Шесть тысяч лет — слишком большой срок для любого живого существа. Однообразие жизни, смена времен года, смена поколений — все это могло породить тягучую, неизбывную скуку, убить интерес к жизни, опустошить разум. Но только не у Матери сарнов.
Она отличалась от остальных сарнов тем, что была бессмертной и обладала невероятной остротой ума. Ее поразила встреча с Эзиром, и теперь она не могла думать ни о чем другом. Разгадать его тайну, найти уязвимые места, победить его — вот что занимало теперь мысли Матери сарнов…
Правительница медленно подняла глаза на Мать Тарглана. Эти женщины, сидевшие сейчас в зале приемов, были дочерьми ее расы — потомками тех сарнов, которых Мать знала и любила четыре тысячи лет назад. С теми сарнами она работала, и это доставляло ей удовольствие. А с этими…
— Я должна еще раз встретиться с Эзиром, — тихо произнесла Правительница. — Мне необходимо проникнуть в его тайну. Вы, дочери мои, недооцениваете опасность, которую он представляет для нас. Он защищает людей, так что и они становятся теперь опасными для нас. На протяжении многих поколений люди были нашими рабами, но все это время они развивались. Люди развиваются быстрее, чем сарны, потому что век их недолог. И если хоть один из них, превзойдя остальных в своем развитии, использует свои знания и способности и создаст мощное оружие, которого нет у нас, то нам придет конец.
Некоторое время Матери городов молчали. То, что они услышали сейчас из уст Матери сарнов, произвело на них тягостное впечатление. Они даже подумать не могли о том, что какой-то жалкий человек может представлять для них угрозу. И не просто человек — мужчина! Мужчина, который может создать некое оружие, превосходящее по своей мощности все то, чем они обладали.
— Но если у них есть тайное оружие, которым они могут уничтожить всех нас, то почему они до сих пор его не применили? — медовым голосом спросила Мать Тарглана. — Почему тот, кто изобрел его, не снабдил им своих сообщников? Почему не направил его против нас?
Семь остальных Матерей городов напряженно выпрямились в своих креслах. Правительница горько улыбнулась.
— Это может произойти в любой момент, и мы должны быть настороже, — жестко произнесла она.
«Старая ведьма совсем спятила, — подумала Мать Тарглана. — Давно следовало ожидать, что возраст скажется на ее умственных способностях. Но зачем она запугивает нас? Неужели затеяла какую-то игру?»
— У нас ведь есть детектор лжи, — вслух сказала она, кротко улыбаясь Матери сарнов. — Мы можем проверить всех подозрительных людей.
Правительница ничего не ответила, лишь покачала головой. Она очень устала, ей неприятно резал слух притворный, сладковатый голос Матери Тарглана. «Упрямая тупица», — подумала Мать сарнов. Ей очень хотелось прервать это совещание и немного отдохнуть. Она не спала уже больше сорока часов.
— Скажите мне, дочери мои: когда вам требуются какие-нибудь материалы, откуда вы их берете? — вздохнув, спросила она. — Вам их приносят, не так ли?
Матери городов переглянулись и согласно кивнули.
— А теперь скажите мне, откуда люди берут материалы, которые им нужны для работы? — продолжала Правительница. — Ответ прост — они их воруют. Мы всегда знали это и принимали соответствующие меры, чтобы пресечь кражи. Но люди достаточно умны и хитры и, несмотря на жесткий контроль, продолжают преуспевать в воровстве.
— Нисколько они не умны! — разъярилась Мать Тарглана. — Они просто крысы!
— Может быть, и так, — кивнула Мать сарнов, стараясь не показывать своего раздражения. Мать Тарглана уже вконец утомила ее. — Но крысы — тоже умные твари. Целых двенадцать лет я пытаюсь понять, каким образом каждый месяц у нас исчезает приблизительно тридцать унций платины, несмотря на самые современные электронные приборы, которые контролируют расход металла. Я поставила всем рабочим электронные датчики на ногти и в волосы. И тем не менее мне продолжают поступать сообщения о кражах цезия, гелия, неона и других редких и ценных материалов. Я подозреваю, что люди разбирают наши атомные реакторы…
— Ты придумала ставить им датчики на ногти? — выразила притворное восхищение Мать Тарглана. — Ну, это действительно замечательная система защиты! Жаль только, что она не сработала…
Правительница устало улыбнулась.
— А скольких бытовых реакторов недосчиталась ты, дочь? — терпеливо спросила она.
— У меня люди не воруют! — нахмурившись, воскликнула Мать Тарглана. — У меня все на месте!
— А те реакторы, что стоят в домах у людей? Сколько их разобрано?
— Не знаю, — замялась Мать Тарглана. — Бывает, люди портят их в силу своего скудоумия. Но я
