неприятно посещать. Но иной раз нет выхода, потому что там расположен архив, где хранятся использованные документы. К нему примыкает каморка принадлежащая дворнику. По слухам ее «оккупировал» Николай Иванович. В этом тихом местечке он иногда отдыхает от трудов праведных.
Вздохнув, Тамара направилась на поиски грузчика. Тот обнаружился у своего друга мясника. При появлении посторонней мужчины повели себя суетливо.
– Грудиночки не желаете? – встрепенулся Афанасий, доставая из холодильника большой кусок. – Нормунд только что подогнал!
Мясо, в самом деле, было что надо – ярко красного цвета с белой сахарной косточкой. С трудом удалось удержать себя от соблазна забрать его. Но незачем рисковать, начнут потом сплетничать, что старший кассир злоупотребляет служебным положением! Очень надо! Большинство продавщиц заискивает перед мясником, в их среде он пользуется бешеной популярностью. Это отражается на его поведении – мужчина всегда ходит медленно, животом вперед, говорит тихим голосом, со значением выплевывая слова.
– Зря отказываетесь, – Афанасий вытер о фартук запачканные кровью руки. – Я как лучше хотел. Посодействовать, так сказать.
Заученным движением он облизал языком свои пухлые губы. Николай Иванович с неодобрением, наблюдая за ним, процедил: – Не суетись. Нами явно пренебрегают.
– Зачем вы накручиваете себя? – удивилась Тамара.
– А что, разве не правда?
– Нет, конечно.
– Отчего же тогда не берете мяско? Может стали вегетарианкой? – ехидно ухмыляясь, поинтересовался грузчик. – Или в секту вступили?
– Не к Володьке ли? – лениво почесывая себя за ухом, предположил мясник. – Если честно, то я бы не удивился.
Стало ясно, что откровенного разговора скорей всего не получится. Направляясь на поиски Николая Ивановича, Тамара наивно надеялась, что ей каким-то непостижимым образом удастся избежать похода в подвал и незаметно окольными путями выведать у друзей интересующую информацию.
– Не хотите, не будем настаивать, – размахнувшись, Афанасий забросил грудинку во встроенный в стене холодильник.
– Мы люди не гордые, – сообщил он, демонстративно отворачиваясь, давая тем самым понять свое нежелание далее продолжать разговор. Затем, подхватив топор, принялся яростно рубить свиную тушу, лежащую на разделочном столе.
– Я больше баранину уважаю, – неожиданно для себя призналась Тамара, пытаясь выйти из затруднительного положения. – В ней очень мало холестерина.
– Чего мало? – удивился мясник.
– Ну этого… от которого бляшки в сосудиках образовываются.
Мужчины озадачено переглянулись.
– И много у вас этих бляшек поднакопилось? – в глазах Николая Ивановича заплясали смешливые огоньки.
– Какая вам разница.
– Интересно же. Кстати, где вы ее достаете, баранину-то? Очевидно на рынке?
– Может быть.
– По какой цене?
Очень умный вопрос. Ну и что отвечать? Сколько стоит баранина?
– А в чем дело?
– Вы, наверное, денежки не считаете, – Николай Иванович неприязненно покачал головой.
– И зачем я опять напридумывала с три короба? – пожалела Тамара.
– Так мы только по праздникам покупаем, – прошептала она, проклиная себя за идиотизм.
– А по будням поститесь? – уточнил Афанасий.
– Почему? Мы неплохо питаемся. Но вообще-то мне некогда разглагольствовать. Дайте ключ от подвала.
– Для чего вам? – мужчины явно встревожились.
– Хозяйка просила взять ведомость по зарплате за прошлый месяц.
– Понятно. Но я не могу раздавать ключи всем желающим. За это мне, – грузчик быстро провел ребром ладони по горлу и для чего-то вытаращил глаза, – нагоняй будет. Там же трубы хранятся!
– Считаете, я способна их вынести и толкнуть за углом?
Афанасий коротко хохотнул. Николай Иванович скрипнул зубами от злости.
– Что ж, пойдемте, коли не шутите.
Он торопливо сбежал по ступеням вниз и рывком распахнул железную дверь подвала. Пахнуло плесенью. Было очень темно. Тамара неуверенно раскинула перед собой руки, скользнула пальцами по липкой поверхности стены, ступила на шаткую доску… Шаги идущего впереди человека затихли вдали. Ее охватил беспричинный страх.
– Эй! – позвала она слабым голосом.
Что-то мягкое пробежало, коснувшись ноги. Отшатнувшись, споткнулась и с грохотом растянулась на земляном полу. По лицу пронесся поток холодного воздуха.
– Помогите!
– Зачем же шуметь? Всех крыс распугаете!
Вспыхнул свет. Николай Иванович стоял у открытой двери своей «светелки» небрежно помахивая ключами.
– Что вы там улеглись? Расслабляетесь?
– Где тут можно умыться? Я вся перепачкалась.
Он нехотя посторонился.
Тамара, брезгливо поеживаясь, вступила в его владения. Пыльная лампочка скупо освещала захламленное помещение. На ржавом гвозде, вбитом в стену, висела древняя покореженная пила с поломанным зубом, в углу, прислонившись к стене, виднелись две деревянные лопаты для чистки снега и метлы насаженные на палки. На табуретке были небрежно брошены телогрейки, под ними валялись чьи-то резиновые сапоги. У входа, в эмалированной ванночке, используемой вместо мусорного ведра, бросались в глаза пустые банки из под рыбных консервов, разбитые пивные бутылки, засохшие куски хлеба, огрызки овощей… На середине стола, небрежно прикрытые газетой, просматривались остатки недавнего пиршества. Окинув взглядом все это великолепие, Тамара вдохнула густой «аромат» замешанный на подвальной сырости.
– Ну и дух тут!
– Ничего страшного!
В ржавой раковине плавали почерневшие кусочки лимона.
– Вы когда-нибудь убираетесь?
Не вступая в полемику, грузчик демонстративно закурил, пуская дым в потолок. Возле самой стены что- то тускло блеснуло…Что – то очень знакомое! Неужели сережка?
– Хватит брызгаться. Дома станете марафет наводить! – Николай Иванович нетерпеливо притопнул ногой.
Слабый свет не позволял присмотреться как следует. Может быть это всего-навсего проволока?
– У вас есть полотенце?
Раздраженно ворча, хозяин начал копаться в тряпье. Наклонившись, Тамара принялась лихорадочно ощупывать руками некрашеный дощатый пол. В палец тотчас воткнулась острая щепка. Из горла невольно вырвался продолжительный стон.
– Что стряслось? Чем опять недовольны? – Николай Иванович замер, прекратив свои поиски.
– Ничего. Все нормально.
– Что вы там все высматриваете?
Тамара с трудом разогнула спину.
– Очень скользко здесь. Ноги сами разъехались, – пояснила она. Промыв руку холодной водой, осмотрела покалеченный палец. Да, заноза большая, но пока ее лучше не трогать.
