очевидно расположенное на третьем этаже кафе. – Там творится полнейшее безобразие!
Выждав паузу, продолжила: – Представь себе, они сделали тридцать порций куриного заливного по двести грамм. Это как понимать?
– Сколько? – не веря услышанному, воскликнула Вия.
– Тридцать!
– Непостижимо, – заведующая не сразу смогла заставить себя осознать случившееся. Некоторое время она молча шевелила губами, как будто подсчитывая в уме свалившиеся на ее голову убытки. Хлопнув дверью, хозяйка покинула кабинет. Тамара замерла, не зная как ободрить погрузившуюся в горестные размышления женщину.
– Не грустите, – решившись, наконец бодро произнесла она. – Перед праздниками все это быстренько разойдется.
Вия перевела на говорившую страдальческий взгляд.
– Не расстраивайте себя из-за ерунды, – продолжила утешать Тамара и деланно засмеялась, подтверждая сказанные слова мимикой. – Ничего ведь ужасного не случилось.
Брови Вии негодующе поползли вверх.
– То есть как не случилось? Там же сделано тридцать порций, вы разве не слышали?
– Ну и что?
– Пропадут. Это ж надо додуматься!
– Люди купят, ведь на носу Рождество.
– Не смешите, – голос Вии слегка задрожал, ее губы болезненно сжались. – Видно снова подпили. Ну сейчас я устрою им выволочку.
Оставшись одна, Тамара ускорила темп работы. Потом во второй раз за сегодняшний день собрала выручку у продавщиц. Пересчитывая деньги, обнаружила купюру от которой шел резкий запах лекарств. На мгновение задумалась, представив себе больничную палату, торопливые руки, засовывающие в халат заработанный гонорар… А в конце месяца обязательно появлялись бумажки пахнущие нафталином. Наверное их на черный день откладывают рачительные пенсионеры, пряча в шкафу среди нательного белья. И много ветхих, измятых купюр с оторванными краями, номерами телефонов записанных по бокам. Они свидетельствуют о беспокойном нраве их временных владельцев. Однажды попались пятьдесят лат, покрытых ржавыми пятнами. От них исходила какая-то злая сила.
– Кровь! – испугалась Тамара, поспешно убирая их в железный сейф.
Возвратившись к компьютеру, обнаружила Таню Пэн, стоявшую перед Вией по стойке смирно.
– Ну не могу я контролировать каждый твой шаг, – упрекала заведующая. – Почему ты не смотришь, чем они занимаются?
Состроив постную мину, Таня обиженно молчала.
– Хозяйка из себя вышла – ведь тридцать порций наделали! О чем думали, не понятно?
Татьяна с тоской уставилась в потолок.
– Я зашла сейчас… они обе шатаются.
– А что делать? Уволить их? А где новых взять?
– Ты заявку на биржу труда давно подавала?
– За такую зарплату работать желающих нет.
Вия решительно потянулась к телефону. – Все. Сейчас позвоню Катерине, пускай выгоняет их.
– Так двоих уже выгнали.
– Ну и что? Пусть кафе закрывает.
– Не смешите. Хозяевам лишь бы прибыль шла, а что мы тут колотимся, словно рыбы об лед, никого не касается.
– Твоя правда.
– Мне нужно идти. Дел по горло, – сообщив это, Таня с озабоченным видом стала медленно отступать от стола, надеясь, что неприятный разговор подошел к концу.
– Погоди, – продолжила разборку заведующая. – Объясни, что вы там сотворили с мороженым? Зачем столько взяли? Зимой? Кто его будет есть?
С мороженым действительно получился перебор: Вия вчера заказала с вечера, а Таня, не посоветовавшись с ней, сегодня утром. На рампе схватились за голову, не понимая, где все это разместить.
– Я ведь не знала, что вы закажете, – оправдывалась Таня. – Смотрю – холодильник пуст.
– Что делать думаете?
– Раскидаем!
– Хорошо. Но если хоть одна пачка пропадет, заплатишь из своего кармана!
Работа двигалась, когда в кабинет, сопровождаемые встревоженной Раей, вошли две жизнерадостные женщины с пухлыми папками в руках.
– Языковая инспекция! – подумала Тамара в первый момент и испугалась. Но оказалось просто санитарная проверка. Вия встрепенулась при виде их и приготовилась сопровождать по магазину, успев на ходу шепнуть:– Попросите наверху, чтоб нам сюда принесли кофе с пирожными. И сами пока ко мне не заходите.
– Тогда я отлучусь не надолго? – отпросилась Тамара.
– Как хотите.
В кафе известие о комиссии поняли с полуслова. Барменша Алена трясущимися руками вылила в раковину почти полную бутылку коньяка. Полупьяные поварихи, на удивление быстро протрезвев, развели бурную деятельность – одна начала спешно мыть плиту, вторая вытаскивала из холодильника упаковки с продуктами, споро укладывая их в мусорное ведро. Потом побежала к выходу. Спускаясь по лестнице, Тамара встретила спешащую навстречу уборщицу. Состроив несчастную физиономию, та, перепрыгивая через две ступеньки, стремительно неслась на второй этаж.
– Комиссия приволоклась! Что теперь с нами будет?
– Куда это потащили продукты?
– Выбрасывать, – Зоя с удивлением развела руками. – Они же просроченные. Ты разве не в курсе?
– Откуда?
– Наивная! Свежатинка в магазине продается и только потом попадает на переработку.
– Да знаю я. Афанасий фарш делает, ребрышки маринует…
– А если и там срок заканчивается?
Женщина торжествующе растянула в улыбке рот. – Их отправляют в кафе! Как следуют подперчат да подсолят и приветик. Думаешь у нас хоть что-нибудь пропадает?
Спохватившись, испуганно сообщила: – Побегу! Некогда сплетни разводить.
– Почему Аленка коньяк вылила? Он что, тоже испортился?
– Так химичат же. У нее и спроси.
…Тамара закрыла за собой входную дверь и остановилась, ослепленная – после долгого нахождения в помещении глазам нужно было сначала привыкнуть к яркому солнечному свету. Некоторое время она пребывала в сомнении – хорошо бы отправиться на местный базарчик и, прикупив кое-что к ужину, сэкономить несколько сантим. А можно туда, где так заманчиво темнеет горизонт, почувствовав удовольствие от быстрой ходьбы, свежего воздуха, снегопада… После недолгого колебания выбрала последний вариант.
Неподалеку от пустыря, где строилась бензоколонка, к городу подступал лес. Стволы деревьев негромко потрескивали от мороза а молодые сосенки, прилепившись к своим более зрелым подругам, казалось, искали у них защиты и покровительства. Никто не нарушал их покоя. Только в отдалении над городской свалкой лениво кружили вороны что-то пронзительно и сердито крича.
Ускоряя шаг, Тамара обогнала женщин, бредущих с оптовой базы, расположенной через дорогу. Нагруженные тяжелыми сумками, те плелись, еле передвигая ноги, окунувшись в омут собственных переживаний. Их мысли были унылы. Они клубились над их головами, подобно туману в осеннем лесу, перетекая от одного человека к другому. И увеличиваясь в размерах, спешили обратно к своим хозяевам, что бы с возросшей силой продолжить терзать их безрадостными воспоминаниями.
Некоторые воспринимают действительность как нечто данное им для страданий. Они не задумываются о
