потом эффектно и с удовольствием разрушить его в точно выбранный момент.
Дав знать лакею, что передумал ехать верхом, он решил насладиться пешей прогулкой к дому, где проживает семейство Уайлдов.
Острый соленый корнуоллский воздух, напоенный свежестью вчерашней грозы, щекотал ему ноздри. К благоуханию жасмина и роз из ухоженных регулярных садов примешивался аромат эвкалиптовых деревьев и пряный запах земли, доносившийся с огородов. Июль — самый лучший месяц в Пенроузе. Пчелы с жужжанием сновали туда-сюда по своим делам, работники на мозаике полей ловкими, привычными движениями раскладывали для просушки сено из поврежденных грозой стогов. И в точном соответствии со списком Джорджианы лесник обшаривал рощу в поисках браконьерских силков.
В том, что в поместье царил образцовый порядок, не было ничего удивительного — хозяйство Пенроуза всегда работало как превосходно отлаженный механизм. Остается выяснить, кого именно благодарить за работу. Куинн готов был съесть собственную шляпу — даже кивер португальских стрелков с зеленым плюмажем, который так нравился Фэрли, — если мистер Уайлд управляется здесь в одиночку. Очевидно, за всем этим стоял Уайлд-младший, Грейсон. И конечно, тут не обошлось без помощи его сестры. А вот как быть дальше — совсем другая история.
Не дело, когда в поместье один Уайлд является управляющим, а другая Уайлд — маркизой, да еще то ли подлинной, то ли мнимой.
Куинн с трудом открыл слегка заржавленную задвижку, вошел в калитку и направился к уютному, утопающему в розах коттеджу. Вот только стены, явно нуждавшиеся в свежей побелке, немного портили впечатление.
Он собирался постучать, но дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась миссис Уайлд.
— Куинн Фортескыо! — воскликнула полная немолодая женщина. — Мистер Уайлд ждет вас. Батюшки, как вы выросли. Ах, я прямо вздрогнула, когда вас увидела. Вы всегда были так похожи на нашего дорогого Энтони. Такая жалость. — Она поцокала языком.
Он поморщился.
— Вы просто обязаны помочь моей дочери. Она ведет себя неразумно, мои доводы ее не убеждают. Джорджиана, — она тараторила без остановки, ей не требовались логические паузы и время на то, чтобы перевести дыхание, — не желает принять на себя роль маркизы. Отказывается занять то место, которое принадлежит ей по праву.
Куинн учтиво поклонился, вздохнул и уловил давно забытый аромат. Кисловатый запах булочек с маком фирменной выпечки миссис Уайлд доносился из кухни и вызывал к жизни поток воспоминаний о детстве.
Продвигаясь по узкому коридору, она продолжила монолог:
— Вы всегда были таким милым мальчиком. Я говорила мужу, что вы поступите правильно. По справедливости поступите. Я знаю, вы остановите эту злую женщину и ее ужасные, возмутительные расследования. Джорджиана — полноправная законная маркиза Элсмир, вы согласны?
В дверях кухни появилась служанка, миссис Уайлд взяла у нее поднос и протянула Куинну:
— Вот и булочки. Помнится, ваши любимые. Угощайтесь.
— Во всем Корнуолле не найти булочек вкуснее ваших, миссис Уайлд, — пробормотал он, отправляя в рот нежнейшее произведение кулинарного искусства.
— Ах, вы, конечно, преувеличиваете, — жеманно улыбнулась она. — Однако скажу без ложной скромности, мои булочки будут повкуснее всего того, что подавали к столу в Пенроузе при леди Гвендолин Элсмир. Нам с отцом давно пора переселиться в главный дом и помочь Джорджиане устроить там все как следует. Я постоянно твержу ей об этом.
К счастью, они наконец подошли к кабинету мистера Уайлда. Куинн постучался и как-то умудрился проникнуть за дверь, оставив свою словоохотливую спутницу снаружи. Обернувшись, он увидел за письменным столом управляющего.
Боже милостивый! Этот человек изменился почти до неузнаваемости. За те годы, что они не виделись, он превратился в изможденного старика и страшно исхудал. Очевидно, его пожирала изнутри какая-то страшная разрушительная болезнь.
Действительность превзошла самые мрачные ожидания Куинна, и ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы сохранить внешнее спокойствие.
— Мистер Уайлд, — кивнул он, и, обойдя вокруг стола, протянул руку. Ответное рукопожатие оказалось на удивление крепким. — Сделайте одолжение, не беспокойтесь, не надо вставать.
— Пустяки, милорд. — Мистер Уайлд с трудом поднялся на ноги.
— Просто Куинн. Пожалуйста, я настаиваю, — тихо попросил он и помог старику сесть.
— Хорошо, хорошо… — Глаза мистера Уайлда слегка увлажнились, хотя он пытался придать своему лицу подобающую сдержанность. — Похоже, вы далеко пошли и с годами стали именно таким, как я ожидал.
Куинн положил руку на его худое плечо, как когда-то делал мистер Уайлд, подбадривая или утешая маленького Куинна. Прошло всего лишь полтора десятка лет — и они поменялись ролями.
В болезненном облике этого простого человека было нечто такое, отчего Куинну внезапно захотелось бежать со всех ног, куда глаза глядят. Лишь бы не поддаваться сильнейшей иллюзии искренности и доброты.
— Полагаю, — сказал Уайлд, — вы думаете о том, что и я с годами стал именно таким, как вы ожидали. Он кашлянул и натянуто улыбнулся.
— Ничего подобного. Подозреваю, вы по-прежнему остаетесь самым свирепым управляющим во всем Корнуолле, — произнес Куинн нарочито легкомысленным тоном, скрывая печаль. — Осмелюсь предположить, что пристрастие к ужасным острым каламбурам также осталось при вас.
Глаза старого джентльмена радостно просветлели.
— Всегда важно иметь в запасе острое словцо, знаете ли, — рассмеялся он. — Я так рад, что вы, наконец, вернулись. Боюсь, в последнее время здесь не слишком весело. Мы оказались в неловком положении, неопределенность больно ранит Джорджиану и миссис Уайлд. Но теперь я спокоен. Вы приехали, и все расставите по своим местам.
Куинн сел напротив Джона Уайлда в старое кресло с решетчатой спинкой, которое стояло в кабинете испокон веков.
— Я глубоко тронут вашей верой в мои возможности. Однако, — он помолчал, — боюсь, потребуется некоторое время, чтобы досконально во всем разобраться. А пока мне хотелось бы внести ясность в вопрос о вашем ближайшем будущем.
Джон Уайлд попытался сесть как можно прямее. На его лице отразилось такое сочетание робкой надежды и плохо скрываемой безысходности, что у Куинна болезненно сжалось сердце.
— Сколько лет вы служите в Пенроузе? Почти сорок, не так ли? Полагаю, мой дядя и Энтони допустили непростительную ошибку, не оговорив заранее условия, на которых вы при желании могли бы оставить пост управляющего и уйти на покой. — Он услышал, как у него за спиной отворилась дверь, решил, что миссис Уайлд принесла чай, и продолжил: — Семья Фортескью в долгу перед вами. Вам полагается достойная пенсия за беспрецедентно долгую беспорочную службу.
— А я-то преисполнилась благодарности за твое доброе отношение к вдовствующей герцогине. — Тихий голос Джорджианы не предвещал ничего хорошего. Она вошла в кабинет и встала рядом с отцом. — Ловкий ход, ничего не скажешь. Отвлечь мое внимание, чтобы без помех избавиться от моей семьи.
— Джорджиана! — укоризненно произнес мистер Уайлд. — Не забывай о приличиях!
— Нет, папа, я желаю понять, в чем нас обвиняют. Пенроуз содержится в безукоризненном порядке. Любопытно, какие претензии можно предъявить управляющему?
— Джорджиана, — мягко ответил Куинн, глядя в ее темные сверкающие глаза. — У меня нет ни тени сомнений, что хозяйство Пенроуза находится под неусыпным контролем. Пожалуйста, дай нам с твоим отцом спокойно поговорить. — Она совершит непростительную ошибку, если не прислушается к его просьбе. Он не желал задевать достоинство мистера Уайлда. — Сэр, я был бы вам крайне признателен, если бы вы согласились принять пенсию в размере четырехсот фунтов в год и любой коттедж по вашему выбору. Я с удовольствием предложил бы вам этот, но вам известно, что Литтл-Роуз относится к заповедному имуществу и не подлежит отчуждению.
