будто я застал ее голой.
- Милосердный бог, - сказала она,затаив дыхание.
- Это всё правда.
Не так ли? -
- Каждое слово, - сказал я.
- Как ты от неё удрал? - спросила Пенни.
- О перестань, Пенни! - недоверчиво выкрикнул скрипач.
- Ты же не купишься на историю этого щенка? -
Лози обернулась и сказала с жаром.
- Это взгляд человека, который всё знает о женщинах, Бен Крэйтон.
Не то, что ты можешь знать.
При этом он был здесь пару оборотов назад, мне понравилось его лицо и я думала, что покувыркалась бы с ним.
Но когда я попыталась подойти к нему... - Она замолчала, как бы потеряв слова.
- Я помню это, - крикнул человек из бара.
- Самая забавная вещь.
Я думал, что он собирается обмочиться.
Он не мог ей сказать ни слова.
Скрипач пожал плечами.
- Может быть он нашел какую-нибудь фермерскую дочку после этого.
Он не мог...
- Заткнись Бен, - тихо, но властно сказала Пенни.
- Здесь изменилось немного больше, чем борода, которая могла бы объяснить это. - Ее глаза исследовали мое лицо.
- Господи, но ты права, девочка.
Фаэ смотрит из него. - Скрипач начал было говорить снова, но Пенни окоротила его резким взглядом.
- Заткнись или убирайся.
Я не желаю никаких драк этим вечером.
Скрипач оглядел комнату и увидел как все отворачиваются от него.
Краснолицый и нахмуренный, он схватил скрипку и выбежал вон.
Лози снова подошла ко мне поближе, расчесывая свои волосы назад.
- Была ли она действительно так прекрасна, как говорят? - Ее подбородок гордо вздернулся.
- Прекрасней, чем я?
Я заколебался, а затем тихо произнес.
- Она была Фелуриан, самой красивой из всех. - Я протянул руку, чтобы пригладить ее шею, где рыжие волосы начинали завиваться, падая вниз, потом наклонился и прошептал семь слов ей на ухо.
- При этом ей не хватало твоего огня. - И она любила меня за эти семь слов, а ее гордость была в безопасности.
Пенни заговорила.
- Как тебе удалось уйти?
Я огляделся вокруг и почувствовал, как всеобщее внимание концентрируется на мне.
Дикий смех Фаэ раздался внутри меня.
Я улыбнулся ленивой улыбкой.
Мой шаед развевался.
Затем я перешел в переднюю часть комнаты, сел к очагу и поведал им рассказ.
Вернее, я рассказал им историю.
Расскажи я им всю правду, то они бы не поверили.
Фелуриан отпустила меня потому, что я шантажировал ее незаконченной песней?
Это просто не вписывалось в классические каноны.
Так что я сказал им то, что было ближе к рассказу, который они ожидали услышать.
В этой истории я преследовал Фелуриан в Фаэ.
Наши тела свивались вместе на ее сумеречной поляне.
Затем, когда мы отдыхали, я играл ей музыку достаточно светлую, чтобы заставить ее смеяться, музыку достаточно темную, чтобы заставить ее вздыхать, музыку достаточную, чтобы заставить ее плакать.
Но затем, когда я попытался покинуть Фаэ, она не позволила мне.
Она слишком полюбила мой...
артистизм.
Я не должен быть скромным, полагал я.
Я достаточно дал понять, что Фелуриан думала обо мне достаточно высоко и как о любовнике.
Я не собираюсь извиняться за такое поведение, а только сказажу, что я был молодым человеком шестнадцати лет, гордившимся своими новообретенными навыками, а не выше небольшого хвастовства.
Я рассказал им, как Фелуриан пыталась поймать меня в Фаэ и как мы сражались с помощью магии.
Для этого я взял немного от Таборлина Великого.
Там были огонь и молния.
В конце концов я превзошел Фелуриан, но пощадил ее жизнь.
В благодарность она соткала мне плащ фейри, научила меня тайной магии и дала мне серебряный лист в знак ее расположения.
Лист был чистым вымыслом, конечно.
Но это не было бы надлежащей историей, если она не дала мне три дара.
В общем, это была хорошая история
И если это было не совсем правдой...
ну, по крайней мере в ней было замешано немного правды.
Говоря в свою защиту, я мог обойтись совершенно без правды и рассказал бы гораздо лучшую историю.
Ложь проще и по большей части она лучше воспринимается.
Лози наблюдала за мной пока я говорил и казалось, что все мною сказанное было каким-то вызовом доблести смертных женщин.
После того, как история закончилась, она заявила на меня свои права и отвела в ее маленькую комнату на верхнем этаже Однопенсовика.
Мне удалось очень мало поспать в эту ночь и Лози была близка к тому, чтобы убить меня, чего никогда бы не сделала Фелуриан.
Она была восхитительным партнером, столь же прекрасной, какой была Фелуриан.
Но как это могло быть?
Я слышал твой вопрос.
Как могла смертная женщина сравниться с Фелуриан?
Это легче понять, если вы думаете об этом с точки зрения музыки.
Некоторый человек наслаждается симфонией.
Остальное время он считает, что джига больше подходит ему по вкусу.
Тоже самое верно в отношении любовных игр.
Один тип подходит для глубоких подушек на сумеречной лесной поляне.
Другой естественно подходит к объятьям в простынях на узкой кровати наверху таверны.
Каждая женщина как инструмент, ожидающая, что его извлекут, полюбят и тонко сыграют, чтобы, наконец, создать свою собственную истинную музыку.
Кто-то может обидеться такому взгляду на вещи, не понимая, как актер видит свою музыку.
Они могут подумать, что я унижаю достоинство женщин.
