Грузины. Хранители святынь

Но в первый раз похитила светило!
Людей в свою ты ввергла глубину,
А ныне поглотила ты луну.
Ты серебро чернишь — а ныне тело
Серебряное чернотой одело.
Моя жемчужина зарыта в прах —
И ясный день померк в моих глазах.
Зачем вы, кипарисы, разрослись —
Ведь вырван в Мерве лучший кипарис!
Луна, теперь начнешь тусклей светиться:
Мою луну упрятала темница!
Я знаю, почему все звезды в сборе:
Явились, чтоб мое увидеть горе!
О, кипарис! О, мускус! О, кумир!
О, солнце, озаряющее мир!
Ты разгоняло мглу красой своею,
А чем я горе по тебе развею?
Где путь найду я к правому суду?
Где светлое возмездие найду?
Убив тебя, весь мир убил злодей —
И нет меня среди живых людей!
Врачи из Рума, Хинда, из Ирана!
О, неужель моя смертельна рана?
О дочь моя, здесь, в этом мире, ты
Достойной не нашла себе четы;
Быть может, мир загробный озаряя,
Найдешь чету другую в кущах Рая?
Ты умерла, раздавлена судьбой —
Мои надежды умерли с тобой[7].

Описанный нами период начала светской любовной поэзии, романса и эпоса не ограничивался придворными кругами. Уже в начале XII в. в Грузии существовали прекрасные сказки, народный эпос и застольные песни, многие из которых уходят корнями в далекую древность (рис. 47).

_{Рис. 47. Грузинский средневековый шлем. Миниатюра из рукописи Н1665. Институт рукописей, Тбилиси. XV в.}

Интенсивные торговые и культурные связи Грузии со средневековой Византией и Ираном, расширившиеся возможности для путешествий и торговли со всеми странами Ближнего и Среднего Востока создавали благоприятную почву для перевода литературных произведений. Как правило, заимствованные сюжеты были значительно модифицированы и, оказавшись в новом кавказском окружении, переходили в интенсивно развивающуюся фольклорную среду. Так, в частности, произошло с поэмой «Шахнаме» Фирдоуси (940—1020), которая обрела популярность в Грузии под названием «Ростомиани», от имени главного героя — богатыря Рустама, одного из легендарных героев, увековеченных в великом персидском эпосе.

Напомним красивое и бесспорно оригинальное сказание «Этериани», получившее широкую известность благодаря великолепной опере грузинского композитора 3. Палиашвили. В поэме рассказывается о трагической любви простой девушки Этери и царевича Абесалома. Герои испытывают лишения и становятся жертвой коварного визиря Мурмана, который любит Этери.

Однажды на охоте Абесалом видит прекрасную девушку, несущую на плечах тяжелый кувшин с водой. Он идет по ее следам и узнает, что девушка — сирота и живет в доме своей мачехи. Выждав, когда Этери пригонит телят на пастбище, Абесалом признается ей в любви. Но девушка вначале отказала ему, ведь она крестьянка, а Абесалом — царевич:

Не гожусь тебе я в жены,
Ты богат и знатен родом,
Каждый бьет тебе поклоны,
У меня же, у сиротки,
Нет родимого угла.
Дочка голени отцовой,
В пыль я брошена была.
Ты разлюбишь и покинешь,
Уходи, не делай зла.

Отвечая девушке, Абесалом произносит клятву в вечной любви:

О Этери! Бог свидетель,
Коль отдам тебя другому,
Пусть доспех свой уроню я,
Внемля шуму боевому,
Пусть умру в степи безводной,
По пути к родному дому.
Средь скитаний семилетних
На исходе трудных лет.
Пусть хурджин мой опустеет,
И в глазах погаснет свет!
Пусть ружье, что подниму я
Злому недругу вослед,
Возвратит мне в сердце пулю,
Если правды в сердце нет![8]

Поверив клятве Абесалома, Этери также ответила ему клятвой. После этого судьбы влюбленных соединились навечно.

По обычаю, на свадьбу царевича собрались гости со всего государства. Но счастье влюбленных продолжалось недолго. Его предал тот, кому он больше всего доверял — верный друг Мурман. С помощью самого дьявола Мурман насылает на Этери страшную болезнь, обсыпав ее просом, которое превращается в отвратительных вшей и блох, которые тотчас исчезают, как только до них дотрагивается Мурман. Страдающий Абесалом предает Этери в объятия

Мурмана. Но в замке Мурмана Этери запирается в хрустальной башне и осеняет ее крестом, чтобы даже дьявол не мог туда войти.

Абесалом чахнет и вскоре оказывается на смертном одре. Чтобы спастись, он отсылает Мурмана на поиски воды бессмертия.