уходить.
— «Выпас» похож на брак, правда? — прошептал я.
— Брак? — удивленно переспросила Кэнди. Мы были как раз вместе, наблюдая, как полицейский допрашивает квартирную хозяйку. — Ты решил на меня надавить?
— Это не формальное предложение, просто комментарий, — отозвался я. — Комментарий насчет…
— Ш-ш-ш-ш… — зашипели на нас сзади.
Я заговорил тише:
— …того, как быть часть времени вместе, а другую часть — раздельно. Вместе вошли и вместе вышли. Но ты тем не менее свободен и можешь следовать собственным вкусам, однако всегда знаешь, что другой приберегает для тебя место рядом с собой.
Я просто сходил от нее с ума.
— Я схожу от тебя с ума, — прошептал я.
— Ш-ш-ш-ш… — зашипела парочка у нас за спиной.
— Завтра вечером, — прошептала Кэнди и взяла меня за руку. Потом подняла ее так, что на ладонь упали отблески автомобильной погони на экране. — Что это? — спросила она, глядя на номер у меня на руке.
— Оно здесь, чтобы напоминать мне, как сильно я тебя люблю, — соврал я. Мне не хотелось объяснять ей, что это на самом деле значило. Не хотелось, чтобы она решила, что я рехнулся.
— Только шесть?
— Ты смотришь вверх ногами.
— Так-то лучше.
— Кэнди!
— Ш-ш-ш-ш… — снова зашипели у нас за спиной.
Мы пропустили все титры, но зато увидели пролог. В полночь Кэнди высадила меня у туалетной комнаты в «Доброй гавани». Направляясь «домой» в офис Виппера Вилла через пустырь, я поднял глаза на почти полную луну и подумал о By и его горной вершине на Гавайях. На небе было всего несколько звезд. Может, Вселенная и правда сжимается? Расчеты By, хотя я никогда не мог их понять, обычно оказывались правильными. Впрочем, какое мне дело? Несколько миллиардов лет представляются вечностью, когда ты молод, а ведь сорок один — это еще не старость. Второй брак может принести вторую молодость. Я осторожно переступил через своего старого друга — сиденье из деревянных бусин, которое в лунном свете выглядело лучше, чем когда-либо прежде. Но ведь так бывает со всеми, не правда ли?
На следующее утро я проснулся почти в десять и направился в «Добрую гавань», слегка спотыкаясь от яркого солнечного света.
— Янки Виппера Вилла, — проговорил Хоппи из ремонтной ямы, где он менял тормозные колодки еще одному «таурусу».
— Точно, — пробормотал я в ответ.
— …сказал Нуф-Нуф, — закончил он за моей спиной, когда я сделал шаг назад и уже поворачивал на пустырь.
У сиденья из деревянных бусин я остановился. Оно определенно выглядело лучше. Бусин на тропинке среди сорняков было явно меньше, чем вчера. Голых неопреновых нитей и оголенных пятен тоже было вроде бы меньше.
Но что толку гадать? У меня ведь было доказательство!
Я проверил цифру на тыльной стороне ладони: 9. Посчитал бусины в четырех рядах сверху донизу: 11. Снова проверил обе цифры, получилось то же самое.
Мне стало страшно. Я заглянул за кусты, в глубине души надеясь обнаружить там хихикающих пацанов, которые решили подшутить надо мной. Или даже Хоппи. Но в кустах никого не было. Городское предместье в будний день. Дети в школе. Никто не играет на пустыре.
Я поплевал на палец, стер со своей руки цифру «9» и вернулся в офис. Может, By прислал новое сообщение? Но факс молчал.
Было всего лишь пол-одиннадцатого, а с Кэнди мы должны увидеться только во время ленча, так что пришлось мне достать свою диетическую «колу» без кофеина и разложить «Юридический журнал». Я начал уже задремывать, когда древний, вертикально стоящий факс Виппера Вилла дзынькнул два раза и очнулся ото сна. Он дрожал и трясся, звенел и скрипел, шипел и свистел и наконец выплюнул на пол смятый и заляпанный чернилами листок, на котором красовались знаки:
Как только я пришел в себя, я подобрал его, разгладил и собирался присоединить к первому, но тут зазвонил телефон.
— Ну что? — спросил By.
— Еще немного Большого Схлопывания? — Разумеется, я спрашивал наугад.
— Наверняка ты держишь листок вверх ногами, — заметил By. — Расчеты, которые я тебе послал, касаются антиэнтропического реверса.
— Я и вижу, — солгал я. — Этот твой реверс показывает, что никакого Схлопывания все-таки не будет? — Меня это вовсе не удивило, все эти разговоры больше походили на утреннюю порцию жвачки, чем на настоящую катастрофу.
— Ирвинг! — с упреком воскликнул By. — Посмотри на уравнения еще раз! Антиэнтропический реверс
— Интересно, — пробормотал я. — Когда все это начнется?
— Оно уже началось, — ответил By. — Антиэнтропический реверс происходит прямо сейчас!
— Ты уверен? — Я чувствовал, как вишневая диетическая «кола» без кофеина леденеет у меня в животе. Ей бы нагреваться, но она вроде бы остывает или нет? Я бросил взгляд на часы: почти одиннадцать. — Здесь у нас ничего не идет задом наперед, — прокомментировал я.
— Разумеется, нет. Пока нет, — отозвался By. — Все начинается на Краю Вселенной. Знаешь, как начинает двигаться очередь машин в пробке? Или как подкатывает прилив? Сначала ему надо вобрать в себя инерцию стоячих вод. Так что сначала кажется, что вообще ничего не происходит. В какой момент начинается прилив? Мы несколько тысяч лет можем ничего не замечать. В космических масштабах это — мгновение.
Мгновение. Я мигнул — мгновение ока. В голове тотчас возникла мысль о расшитой бусинами подушке сиденья.
— Подожди-ка! А может так быть, что какой-нибудь процесс здесь, у нас, уже идет вспять? — с нетерпением спросил я. — Раскручивается в обратную сторону?
— Едва ли, — уверенно ответил By. — Вселенная ведь ужасно большая и…
В этот момент я услышал стук в дверь.
— Ну, пока, — быстро проговорил я. — Кто-то пришел.
Это оказалась Кэнди, одетая в строгое хаки своего департамента. Вместо того чтобы поцеловать меня, своего будущего жениха, она прошла прямо к работающему на керосине офисному холодильнику и вынула бутылку вишневой диетической «колы» без кофеина. Я сразу понял: что-то произошло — Кэнди ненавидит вишневую диетическую «колу» без кофеина.
— Мы разве не должны были встретиться на ленч? — спросил я на всякий случай.
— Несколько минут назад мне позвонили, — ровным голосом проговорила она. — Из «Беличьего Хребта», из больницы. Папочка врезал Бузу.
Я постарался сохранить серьезное выражение лица и спрятать поглубже виноватую улыбку. В своем
