Осман уверенно вставляет магазин, передаёт Косте Сталкеру свой фонарь, видно ему он больше не нужен, прыгает на пути.
— Не дури, — яростно шепчу я, — это духи мёртвых, их невозможно убить, лишь сдуть в другую Реальность. Осман, назад!
Но он уже бежит вперёд.
— Что он делает? Совсем свихнулся! — я хочу броситься вслед за ним. Эдик хватает меня за руку.
— Просто он выманит их на себя.
— Но они ж его сожрут? — я отпихнул руки Эдика.
— Он воин, Кирилл. Может, в этом его предназначение в жизни. Я понимаю аварский язык, Вышень предсказал ему это, Осман знает, на, что идёт.
Невзирая на его слова, всё же пытаюсь броситься вдогонку за другом, но он выскочил буквально перед носом страшных духов, бешено вращая глазами, брызжа слюной, поливает их проклятиями, стреляет из пистолета и бросается наутёк прямо в угольную темноту туннеля.
С разъярённым свистом, возмущёнными воплями, шипением, навьи бросились вслед за ним, оставив мёртвых на время одних.
Костя Сталкер приподнимается с корточек, испуганно озирается по сторонам, всё ещё не решаясь бежать. Катя чувствительно пихает его рукой, на неё сейчас страшно смотреть, лицо искажено ненавистью, на коже проступает полупрозрачная чешуя, в раздражении взметнулся призрачный хвост, усеянный смертоносными шипами. Такой я её никогда ещё не видел, она на пути перевоплощения, и это без помощи драконьего камня. … Я вспомнил Риту, у неё всегда так происходил переход от одного состояния другому. Но над Катей колыхается лишь призрак дракона, но этого достаточно, чтоб Костя Сталкер, как заяц, припустил по перрону.
Это настоящий марш-бросок, никогда так не бегал быстро, в одно мгновение пронеслись мимо чудовищного пиршественного места навей, выскакиваем за угол, Костя Сталкер, профессиональным движением откидывает крышку люка, ныряем в коллектор. Лихорадочно спускаемся по скользким скобам- ступеням, изредка срываемся, налетая на плечи, друг другу, но, всё же, можно сказать, благополучно проходим этот уровень. Затем бежим по многочисленным коридорам, вновь спускаемся, опять несёмся в темноте, стараясь не отстать от мельтешащего впереди луча фонаря.
Гул пронёсся далеко позади, время поджимает, бежим из последних сил. Обгоняя друг друга, не обращая на нас никакого внимания, с жалким писком промчалась стая крыс. Не удержался, пнул одну из них ногой, но та даже не огрызнулась, до чего велик в них страх. Обдав зловоньем, пролетела группа упырей, и им неуютно, когда за спиной всё рушится. А ведь, эта сволочь, даже своих союзников, нечисть не жалеет. Вероятно, неизмеримо много ставит он на свой кон.
Наконец оказываемся перед металлической дверью, Костя резко тормозит, отскакивает в сторону. У двери стоит охрана, два оборотня страшно скалят зубы, губы дёргаются как у припадочных, глаза светятся жутким красным огнём.
— Прочь с дороги! — Катя почти не видна за призрачным силуэтом дракона. Над оборотнями вырастает страшный дракон, открывает пасть, вот-вот вырвется пламя. Жалобно заскулив, оборотни, поджали хвосты и, обмочившись, шарахнувшись в стороны. С трудом открываем дверь. Перед нами огромнее помещение, наполненное зеленоватым светом, в нём скопилось бесчисленное количество разнообразной нечисти. Глаза в глаза сталкиваюсь с взглядом генерала Щитова. Делаю рывок в его сторону. Он не отшатнулся, сузил глаза, в них насмешка и горечь. Что это? Он опоясан цепями, генеральский мундир изодран и в бурых пятах крови. Аплодисменты звучат как пощечины.
— Браво! Успели вовремя! А мы вас заждались.
Я метнул взгляд в сторону. В окружении навей стоит Белов Анатолий Фёдорович, но он … в генеральской форме.
— С повышением, — только нашёлся, что ответить я. Мне уже всё стало понятно.
— Я давно генерал, полковничьи погоны, так, для дураков, — как-то устало произносит он, утирает лысину платком, с грустью смотрит на нас. — Вот и заканчивается наша игра, длящееся не одно тысячелетие. Много событий прошло за это время, иной раз, приходилось мне умирать и возрождаться в ином обличии, но сущность во мне не менялась, я вне всех вас, — хвастливо заявляет он. — Многие примкнули ко мне, кто по незнанию, кто по убеждению. Вот, даже Слуги Христовы решили поменять для себя бога. А что, это выгодно, я им дал безграничную силу, они величайшие маги всех времён и народов. А как всё это начиналось? Раббан и Датан. Помнишь, наверное, их, — хитро смотрит он на меня.
— Это, что, те трусливые монахи, которые хотели перерезать мне жилы? — я замечаю в некотором отдалении двух старых, оказывается, очень старых знакомых. Они держат в руках большой поднос, накрытый грязной тряпкой. Под ней что-то пульсирует, а сердце моё, облилось кровью, я понял, что там.
— Поверь, они многим драконам перерезали жилы. Смотри!
Раббан и Датан стягивают тряпку. Катя пошатнулась, я её поддержал за хрупкие плечи, на подносе судорожно сжимаются драконьи камни. Теперь я знаю, это не камни, наполненные магической силой, а сердца драконов, моих соплеменников.
— У вас последние три камня. Вот теперь действительно становится интересно, — Белов Леонид Фёдорович смотрит на нас с грустью доброго дедушки. — Пришло время менять сущность мира, но его необходимо вначале разрушить. Схема простая, это как с заводами, которыми хотят завладеть негодяи, — язвительно улыбается шеф, — вначале всё разрушают, затем, за бесценок скупают. Вот и с душами людскими так же, зачем торговаться за каждую в отдельности, проще обесценить, разрушить, и скупить оптом. Души ждёт Отстойник, а там и подобраться к ним будет проще. Ты прав, человек, — мягко смотрит на Эдика, — душа это информация, кто владеет всей информацией тот… Бог.
— Богом захотел стать?! — в прозрении восклицаю я.
— Ну да, ну да, — как-то растеряно говорит шеф. — А почему бы нет? Всякая работа должна вознаграждаться на должном уровне. А уровень моей работы высок. Или не согласен? — он в смирении склоняет голову. — Вот и Слуги Христовы, готовы принять меня своим богом. А неплохие они маги, не правда ли? — лукаво улыбается он, что-то бесовское мелькает в его взоре.
— А зачем ты меня к императору Траяну засылал? — всплывает в голове вопросительный знак, знаю, шеф просто так ничего не делает.
— Было сложно подобраться к Синему Кристаллу. Ты же, весьма умело впитал в себя его сущность и скоро она полностью перельётся ко мне. Благодаря сему, можно пошалить в Отстойнике и подобраться к всеобщему информационному полю, в смысле, к душам, — невероятен в своей откровенности Белов Леонид Фёдорович. А в прочем, какой он Белов!
— Понял кто ты! — осеняет меня.
— Я Чёрный Дракон, — гордо говорит шеф.
— Нет, — фыркаю я, — ты обычный бес.
Шеф благожелательно смотрит на меня:- В этом ты заблуждаешься, я не необычный бес, а самый главный. Всякая бесовская мелочь пытается торговаться с каждым в отдельности человеком за их душу, я же, заберу всё, — с пренебрежением говорит он.
— Уверен? — бешенство в груди взбурлило кровь. Где-то в подсознании мелькает мысль, как задавить этого гада и, подсказал об этом он сам, не подозревая в своей эйфории, что подписывает себе смертный приговор.
Он улыбается, но в глубине глаз возникает недоумение и… страх. Медленно переводит взгляд сторону дрожащих в диком возбуждении, страшных сущностей:- Навьи, они ваши, — шепнул он, но я уже ушёл в Синий Мир.
Взмахиваю крыльями, верчу головой, пытаюсь найти Пастуха. На планете без солнца несутся коричневые тучи, электрические разряды молний сотрясают безжизненное пространство, под их ударами вскипает скалистая земля, гудят бесчисленные смерчи, громыхание грома в буквальном смысле плющит тело, дыбом встаёт чешуя, её бронзовый отлив смешивается с заревом пожаров. Пылает стена из огня со стороны пропасти, где покоятся все души Вселенной.
Неужели опоздал? Такого быть не может, я могу попасть в любое время. Но почему меня вытолкнули именно в эту Реальность?
