'Не все являются его противниками', — мысленно дополнил Чино слова шофера.
В атмосфере всеобщего благодушия и энтузиазма, вызванной возвращением 'храбрецов' с Инагуа, явным диссонансом прозвучало заявление Роберто дель Кастильо. Речь шла о тех предложениях, которые были высказаны ЦРУ через своего агента в 'Альфе' ровно три года назад — как раз в тот период, когда разгневанный упорством вьетнамцев президент Соединенных Штатов приказал заминировать порты и ужесточить бомбардировки городов Вьетнама. Ричарда Никсона выводила из терпения несгибаемая воля защитников Вьетнама, и он отдал этот варварский приказ, сбросив маску и обнажив свои фашистские намерения. Грязная война в Индокитае стала еще более бесчеловечной.
— Нам говорили, что американские войска не будут возвращаться прямо в Соединенные Штаты, — сказал иронически Кастильо, — их промежуточная остановка будет в кубинской столице. Но судя по информации, которая появляется на страницах наших газет и журналов, мы, кажется, этого не увидим.
Хосе Ампаро Ортега понял, что намек относится к нему. Будучи в 'Альфе' человеком ЦРУ, именно он посеял в их сердцах эту надежду. Неудачи во Вьетнаме были слишком явными. Надежда, рожденная тщеславием, великодержавным духом, убеждением в военном превосходстве США, таяла с каждым днем, особенно сейчас, когда солдаты, ошеломленные, подавленные и жалкие, разгромленные морально и физически, возвращались к себе домой. Тем не менее Ортега чувствовал, что он обязан как-то ответить:
— Соединенные Штаты не могут взять на себя решение всех проблем, возникающих в мире. И они не повинны в том, что весь мир смотрит на них как на единственную надежду.
— Хорошо. Пусть они не решают мировые проблемы, но не нужно делать громких обещаний.
Спор разгорелся, чуть не дошло до рукоприкладства. А в это время те, кто не скупился на обещания, обсуждали события во Вьетнаме. У них не было времени для того, чтобы вспомнить о своих долгах.
Вечером 28 апреля ровно в двадцать один час сорок одну минуту посол Соединенных Штатов Америки в Южном Вьетнаме Грэм Мартин сделал властям Сайгона следующее заявление:
— Мы должны прибегнуть к варианту номер четыре.
Четвертый вариант не предусматривал победоносного возвращения с остановкой в Гаване. В нем даже не говорилось о встречах, празднествах, парадах и митингах в самих Соединенных Штатах. Этот вариант означал немедленную массовую эвакуацию всех американцев без всякого снаряжения и боеприпасов, а фактически — беспорядочное бегство. Через восемнадцать часов после заявления Грэма Мартина Соединенным Штатам пришлось убраться из Вьетнама, но не для того, чтобы высадиться на Кубе.
Схема бегства была очень простой. Государственный секретарь Киссинджер, министр обороны Шлессинджер, директор ЦРУ Колби, пентагоновский генерал Браун и подавленный бессонницей президент Форд были вынуждены принять решение эвакуировать на самолетах С-130 войска, участвовавшие в войне во Вьетнаме. Первый вертолет был предназначен для южновьетнамского диктатора. Один из его соотечественников довольно громко сказал: 'Если бы всегда действовали с такой точностью и решимостью, то сейчас не пришлось бы убегать'. Као Ки ответил ругательством.
Когда Грэм Мартин, бледный, с растрепанными волосами, бегал в поисках своего вертолета, на него налетели фотографы. А вскоре фотография пораженца появилась на первых полосах почти всей мировой прессы. Роберто дель Кастильо, разглядывая этот снимок утром, когда использовал газету совсем не по ее назначению, проговорил:
— Какой дьявол мог подумать, что человек с такой физиономией собирается пойти на Гавану!
21/XI
Моя уважаемая Лауделина!
Как себя чувствуешь? Судя по тому, что ты мне пишешь, и как я сам себе все представляю, этот бандит Велосо обманул меня со своим бизнесом — отправкой медикаментов на Кубу. Но я постараюсь снова подготовить и отправить для тебя передачу. В этот раз думаю, что найду человека посерьезнее. Того сеньора мне рекомендовал один мой знакомый, но ты видишь, что из этого вышло. На прошлой неделе был у твоих друзей в Коконат Гроув. Это очень внимательные люди, и с ними легко установить хорошие отношения. Они пригласили меня перекусить на бывшем пятом причале. Я был несколько удивлен, когда, пытаясь по твоей просьбе убедить их переехать во Флориду, обнаружил их склонность вернуться на Кубу. Да что там! Они просто с ума сходят от желания вернуться на Кубу любым путем. Особенно Маурисио, который уже прорабатывает различные варианты. Он говорит, что находится в курсе кое-каких скрытно готовящихся мероприятий, и, как только все будет готово, бросит работу и вернется на Кубу. Я сказал ему, что нужно получить разрешение на въезд, на что он ответил с возмущением: 'Я, в конце концов, там родился. Верно? Сюда ведь меня пустили'. Это похоже на начало новой меланхолической эпидемии. У меня есть друг, вернее говоря, знакомый, Марвин, так он только и думает о том, как бы вернуться. Тоска его убивает. А ведь сюда он прибыл совсем мальчиком и ничего не помнит, но говорит, что, как кубинец, он подвергается здесь, в США, расовой дискриминации. Кроме того, я знаю одну девушку из достаточно обеспеченной семьи, которая живет в паническом страхе. Ее родители постоянно боятся, что их дочь могут похитить, изнасиловать или даже убить. Однажды, когда подруга этой девушки ехала на автомобиле в девять часов вечера, на дорогу выскочил какой-то парень. Чтобы не сбить его, она резко затормозила. Ее окружила группа молодых людей. Нападавшие разбили в машине стекла камнями и силой вытащили ее из машины. Затем они перенесли девушку в автофургон и увезли в безлюдное место. Там все пятеро изнасиловали ее и оставили лежать совершенно голой, доведенной почти до полного сумасшествия.
Так они и живут, с одной стороны — страх, а с другой — тоска. Страх перед будущим зовет человека туда, где он родился. Однажды смотрел фильм с титрами на испанском языке, и мне вспомнился кинотеатр в моем родном районе. Только не подумай, что я тоже становлюсь меланхоликом или мечтаю, как все остальные, только об одном — вернуться на Кубу. Если и нужно будет возвратиться, я сделаю это последним. Как всегда, я высылаю тебе те же лезвия для бритья и почтовую открытку с красивым видом реки Делавар. Возможно, ты узнаешь что-либо обо мне из газет или из передач 'Голоса Америки'. Если услышишь, сообщи об этом. Хотелось бы получить какие-либо пластинки или магнитофонные записи с кубинской музыкой, но не знаю, сможешь ли ты их передать. Как-то на днях слушал радиопередачу, она мне очень понравилась. В песне, которую там исполняли, есть примерно такие слова: '…в море светит огонек'. Я люблю изредка послушать хорошую музыку. Этого для меня вполне достаточно, в то время как другие хотят вернуться во что бы то ни стало. Есть среди них и такие, которые пытаются создать здесь что- то наподобие 'маленькой искусственной' Гаваны. Это очень любопытно. В ней можно получать уроки в 'Белене' или в 'Артуро Монтори', выложить деньги за прием у Нуньеса Карриона, отдохнуть на матраце фирмы 'Лавин', проверить зрение в клинике Лопеса, позавтракать в кафе 'Лос пинос нуэвос', прочитать 'Алерту', пообедать в 'Ля эскина де Техас', пропустить несколько глоточков во 'Флоридите', выпить кофе 'Пилон' и даже выставить тело покойного в погребальном заведении Риверо с цветами из сада Гойянеса. Как тебе это нравится? И несмотря на все, они хотят вернуться. Ну хорошо, пишу заранее, что уикэнд я собираюсь провести спокойно. Видимо, в эти дни у меня почти не будет работы, и я хочу воспользоваться этим. Так как письма по почте идут очень долго и я ничего не узнаю о тебе до Рождества, я хочу, чтобы ты снова стала здоровой и бодрой, желаю тебе счастливого Нового года, как в твои лучшие времена. На этом прощаюсь.
Х. С. ДЕЛО МОНГО
09—22344
Сообщить ему, чтобы он уточнил, не являются ли преувеличением его намеки на тенденцию кубинцев к возвращению.
А. С./9011
М. 
