пытаясь объединить террористов из эмиграции. Одновременно, забыв о проповедуемом им самим единстве, он занялся единоличной вербовкой наиболее активных террористов, которые, по его мнению, могли быть полезными для ДИНА. Одним из них стал Чино благодаря морским подвигам и рекомендации 'друга' по 'фронту' Гонсалеса, с которым его свел случай.
В рабочей тетради Солорсано фигурировала фамилия Гонсалеса. В Сантьяго-де-Чили Бош назвал его среди самых доверенных лиц. Когда Солорсано попросил Гонсалеса назвать подходящих людей, тот, не задумываясь, указал на Чино. Шесть часов спустя по просьбе Солорсано, пожелавшего познакомиться с ним, в доме у Гонсалеса состоялась встреча.
— Мы ведь уже где-то виделись с вами, не правда ли?
— Да. На встрече в 'Альфе'.
— Ах да, конечно. Там мне рассказывали о ваших подвигах.
— Я только исполнял свой долг, не более того.
— Гонсалес сказал, что у тебя трудности с американцами?
— У нас постоянные трудности. Это особенность нашей работы. Однако сейчас действительно я не совсем в ладах с ними. Меня тревожит, что американцы решили стряхнуть пыль со старого дела, которое уже было однажды рассмотрено судом.
— А чего ты боишься? Почему ты думаешь, что это выпад специально против тебя?
— Они хотят показать, что соблюдают закон о нейтралитете. За неимением более свежего случая они и подняли наше дело. Я боюсь, что именно с меня и хотят начать новую политику строгого отношения к эмиграции.
— А остальные? Те, кто проходит с тобой по делу, они тоже боятся?
Чино улыбнулся. Солорсано, оказывается, был информирован обо всех деталях, даже о том, что другие не разделяли его слишком большую тревогу. Тогда он пустил в ход заранее заготовленный на этот случай аргумент.
— У других нет таких причин для беспокойства, как у меня. Ведь я руководил операцией, а они только выполняли приказ, я несу основную ответственность. Мое решение идти на Багамы еще больше усугубило эту ответственность. Вы знаете, что произошло потом. Разве у меня нет причин для особого беспокойства?
— Конечно, есть. Это естественно. То, чего ты опасаешься, возможно. Но в этом случае я могу тебе помочь. Мы уже оказывали подобную помощь другим кубинцам. Я могу назвать тебе Орландо Боша.
— Да, я знаю о нем.
— Мы ему очень помогли и продолжаем помогать. Первое, что мы сделали, — это вывезли его из США, чтобы он оказался вне досягаемости здешних законов. Затем предложили ему нашу профессиональную помощь. Бош получил в наших школах высокую подготовку. Для тебя можно сделать нечто подобное, если, конечно, у нас с тобой есть единство взглядов. Бош не был противником американской идеологии, но ему нельзя было там оставаться из-за случайного стечения обстоятельств. Нужно уметь понять это. Бош понял. Поэтому он спокоен. У него новое имя и новые документы. Теперь он живет в Венесуэле. Тебе мы тоже можем помочь, но только в том случае, если ты будешь работать с нами на основе общих интересов и сохраняя идеологическую гармонию с американцами.
— Иного и быть не может. Происходящее со мной я рассматриваю как техническую накладку, свойственную моей профессии. Я занимаюсь подпольной работой давно и многому научился.
— Тогда нет никаких проблем. Когда сочтешь нужным, отправляйся в Чили, как это сделал Бош. Там ты будешь вне юрисдикции американского суда. Жить можно будет даже в моем доме.
— Работать придется только на ДИНА?
— Нет, не только. Я тебе все объясню. Первоначально мы боролись с марксизмом только у себя дома, но теперь идем дальше. ДИНА выходит на международную арену. Враги у хунты те же, что и у вас. Стоит ли тогда спрашивать, на кого придется работать? Американцы уже разобрались в этом. Именно поэтому мы и в состоянии предложить вам сотрудничество.
— Но я завишу от 'Альфы', а Насарио просил меня не покидать США до суда. Я понимаю, что это из-за денег, которые он вложил в это дело…
— В отношении 'Альфы' и Насарио у нас имеется много оговорок. Моральные устои Насарио нас не устраивают. Мы располагаем информацией об аморальном поведении его детей и о темных финансовых делишках его самого. Обстоятельства понуждают нас быть безукоризненными моралистами. Люди, подобные Андресу Насарио, мешают нам. Он постоянно оказывается в центре скандальных историй. Кроме того, его заботят главным образом деньги, благосостояние семьи. Взять хотя бы то, что происходит сейчас. Он удерживает тебя в США только из-за денег. Разве это не отвратительно? Я узнал обо всем от Гонсалеса и поначалу даже не поверил. Неужели так трудно для главы организации найти более честного человека? Я полагаю, сказанного достаточно, чтобы ты понял: наш уговор не включает Насарио. 'Альфа-66' фигурирует только ради пропаганды, из тактических соображений. Другими словами, можешь не опасаться его и ехать в Чили, проблем не будет.
— Что ты мне предлагаешь конкретно?
— Я уже сказал. Приезжай в Сантьяго, остановишься у меня. Ты будешь моим гостем, пока мы не устроим тебя на учебу. Ты станешь настоящим международным агентом. Вместо того чтобы быть привязанным к катеру в Майами, ты будешь ездить по всему миру. У тебя будут десятки разных паспортов и много долларов.
— Я буду агентом ДИНА?
— В основном. Но, если захочешь, можешь создать собственную группу. Будешь действовать автономно. Если наши интересы совпадают, то мы можем позволить тебе и это…
— Хотелось бы знать, как это будет выглядеть на практике.
Чилиец достал сигарету и закурил. Сквозь дымок он изучающе посмотрел на Чино, как бы говоря: 'Начинаешь, братец, клевать'.
— Скажем, мы подготовим тебя к террористическим акциям. Подготовим основательно и поможем на первых порах. Ты сможешь разнести в щепки кабинет какого-нибудь кубинского чиновника за границей. Мы же в ответ на помощь попросим сделать то же самое с каким-нибудь чилийским эмигрантом — противником хунты. Или, может быть, поручим доставить подарочек в посольство тех, кто не только участвует в блокаде Кубы, но и проводит враждебную Чили политику, тех, кто был связан с Народным единством или водит шашни с Москвой. Видишь, как совпадают наши интересы?
— Что правда, то правда. Какие же это страны?
— Я, право, не знаю, насколько далеко можно зайти в разговоре с тобой. Но, думается, не будет риска, если скажу, что наши друзья находятся в Гватемале, Гондурасе, Бразилии, Парагвае, Уругвае и, конечно же, в США. Наши враги, в самом полном смысле этого слова, — Куба и Мексика и, естественно, международный коммунизм. На нас оказывается огромное давление, последствия которого предсказать невозможно. Приходится думать даже о войне. Она нас, конечно, не пугает. Развитие страны иной раз проходит через войну. Однако к ней нужно подготовиться заранее. Именно в этом залог победы. Наше геополитическое положение сложное. Однако в то же время оно дает определенные шансы. На севере угроза исходит от Перу. Кое-кто пытается спровоцировать Боливию и выйти к морю через нашу территорию. А на юге своя проблема. Мы называем ее 'антарктическим давлением'. Аргентинцы претендуют на пролив Бигл. Дальше идут страны, которые нельзя назвать дружественными, — Венесуэла, Колумбия, Панама. В Африке это Ангола, в Азии — Вьетнам. Целых полмира!
— Но ведь США безусловно поддерживают вас?
— Американцы поддерживают. Они даже являются знаменосцами этого крестового похода, но у них в известной мере связаны руки. А у нас много врагов. Даже в США есть группы, которые разворачивают демагогическую кампанию о 'фашизме и неофашизме' в Америке и указуют на нас. Но это только группы, а в целом нам не на что жаловаться. Нам была оказана поддержка в очень деликатных делах. Нам позволили действовать. Если мы сможем наказать консульства Мексики, Венесуэлы и Колумбии в Майами, значит, мы действуем свободно и оснований для жалоб нет. Как сейчас, когда я встречаюсь с вами. Нам нужно действовать очень тонко, чтобы не выдать наших благодетелей.
Чино задал последний вопрос, чтобы лишний раз убедиться, что Солорсано действует по указке ЦРУ.
