покончили с ним одним махом. И не оказалось никого, кто помог бы нам.
— Море помешало. Проклятые острова. Это не то, что здесь, где границу легко пересечь даже на муле. На Кубе не так! Все упирается в эти чертовы девяносто миль!
— Послушай, ты сейчас напоминаешь мне Фиделя!
— Какой там к черту Фидель!
— Я не очень разбираюсь в военных делах, в политике и во всех этих конфликтах, но мне кажется, что если есть желание, то и море не помеха. Вспомни о немцах, о Корее или о Вьетнаме. А потом, у них же есть база на Кубе.
— Ты прав, говоря, что ни в чем не разбираешься. Что мы выиграли во второй мировой войне? Коммунистическую Европу. Что мы выиграли в Корее? А во Вьетнаме? Там тоже было море. И здесь, куда дошли американцы. До реки Рио-Браво. Это именно я и хотел сказать. Если бы Кубу не отделял этот проклятый пролив, все было бы легче. Из нее уже давно вытрясли бы пыль, очистили как следует от грязи, покрыли американским лаком, и в Гаване появлялся бы свой тополь мщения, как в Сан-Антонио.
— Тополь мщения?
— Ты не знаешь историю с тополем? Нужно знать.
— Ради тебя я готов слушать все, что угодно. Не смотри на меня так. Рассказывай. Платишь ты, так что мне остается слушать.
— Вот потому-то ты такой чурбан, что ничем не интересуешься.
— А для чего? Чтобы потом было как в анекдоте про попа, который говорил: 'Если я не умею плавать, то все равно утону'. А ты умеешь плавать?
— Поскольку я умнее тебя и знаний у меня побольше, то мне не надо уметь плавать. Я просто заплачу тебе, чтобы ты поплыл вместо меня.
— О’кей, старина. Давай свою историю про тополь, но закажи еще пару кружек пива.
Официант снова принес тамалес и хорошо охлажденное пиво.
— Тебе все будет понятно — случившееся очень напоминает кубинскую историю. Ведь история повторяется. После открытия Америки сюда, как и на Кубу, приехали колонисты с Канарских островов. Именно поэтому здесь так много названий на испанском языке. Потом появились другие колонисты, первые американцы, двигавшиеся на запад. Начались столкновения. Американцы приступили к строительству фортов. Один из них получил название Тополь. Теперь там музей. Я был в нем. Помнишь, когда там остался поспать в отеле?
— Да, конечно.
— Произошел конфликт, и отряд Санты Аны окружил форт Тополь, взял его штурмом и учинил резню, никого не оставив в живых. Среди славных защитников форта был Давид Крокетт.
— Давид Крокетт? Что-то не помню такого. Ах да, когда я был маленьким, мне подарили набор красок с таким названием. На коробке был нарисован парень в индейской куртке с винтовкой в руках.
— Мне кажется, что всем мальчишкам когда-нибудь да дарили что-то с названием Давид Крокетт. Однажды я сам получил такую же замшевую куртку, как у Давида Крокетта, и с его именем, вышитым коричневыми нитками.
— Я думал, что это вымышленный человек.
— Нет, это реальный человек, герой форта Тополь. Отряд Санты Аны был многочисленнее и лучше вооружен. Но на этом история не закончилась: американцы взяли реванш. С кличем 'Помни Тополь!' они отвоевали форт. Потом, уже на Кубе, они повторили свой подвиг. Испанцы совершили преступление, взорвав броненосец 'Мэйн'. Американцы бросили клич 'Помни Мэйн!' и выиграли войну против Испании.
— А теперь коммунисты кричат нам 'Помни Хирон!'.
— Вечно, ты лезешь с дерьмом! С тобой же нельзя говорить серьезно!
— Ну, ладно, ладно. Не возмущайся. Пей пиво под клич 'Помни Атуэя!' [36].
— Ты неисправим. И подумать только, что ты мой напарник.
— Ты был один в Тополе?
— Поехал один, но там встретил Дональда. Конечно, не случайно.
— Он что-нибудь предложил? Здесь все очень дорого обходится.
— Ничего. Такие люди скаредны. Денег больше не будет до Ларедо. Завтра отправляемся в путь.
— Ты знаешь, как туда ехать?
— Конечно.
— Это далеко?
— Не очень. Дорога нетрудная. Дай-ка твою салфетку. Вот смотри, — он быстро набросал план, — здесь мы выезжаем на сто тридцать пятое шоссе. Тут оно делает поворот. Кстати, в этом месте жила одна девочка, настоящая красавица. Не знаю, там ли она еще.
— Американка?
— По бумагам мексиканка, но если и нет, то прекрасно играла ее роль. Я слышал, что она несколько лет тому назад приехала из Италии. Чудесная девочка. Она начала с раздевания под оркестр 'Текила'. Люди сходили с ума. По последним сведениям, она купила 'форд' новейшей модели и занялась обслуживанием клиентов на дому.
— Попытаешься отыскать ее?
— До тех пор, пока не вручим 'заказ', нам ничего такого нельзя.
— Как провезли взрывчатку?
— Не слишком ли много ты хочешь знать?
— Да ну тебя! Не хочешь, не говори.
— Это сделали Антонио Фернандес с братом.
— Они сами?
— На такой риск они не идут. Для этого есть рабочие — эмигранты из Нуэво Леона, которые бывают у них на ферме.
— Дело вроде крупное?
— Знаю только, что это будет в Мехико.
— Посольство Кастро?
— Кто знает! Да и не наше это дело. Мы выходим из игры, как только передадим груз Санчесу.
— А он при чем здесь?
— Я хочу дать тебе совет, чтобы у тебя не было неприятностей в нашей фирме: получай денежки и помалкивай.
— Это как ты, что ли?
— Когда наконец прикроешь свой фонтан!
— Сукин ты сын!
Чино позвонил Патрисио Санчесу, но к телефону никто не подошел. Две-три новые попытки дали тот же результат, и Чино решил поехать прямо к нему. Санчеса действительно дома не оказалось. Этого и нужно было ожидать. Чино оставил на окне условный знак, о котором договаривались с Насарио, вернулся в отель и стал ждать звонка Патрисио Санчеса. Тот позвонил через полчаса.
— Алло! Это сеньор Сантос?
— Да, я.
— С вами говорит Санчес.
— Очень приятно. Мы в некотором роде уже знакомы.
— Как жаль, что вы меня не застали дома. Давайте решим, как нам быть. Мы бы могли встретиться через пару часов. Мне еще нужно покончить с делами. Через два часа берите такси и приезжайте. У вас есть деньги?
— Конечно.
— О’кей. Тогда через два часа попросите таксиста отвезти вас по адресу, который я вам сейчас назову.
— Записываю.
— Бульвар Реформы, сто пятьдесят шесть. Там, на четырнадцатом этаже мой кабинет в 'Банко
