Я надену платье цвета ночи

общем, крайне мало места для нависания стражников, которые тут же, за неимением лучших занятий, принялись обмениваться неприязненными взглядами.

— Что ты с ней сделала? — возмутился Роланд. — Как ты её сюда заманила?

Жаб откашлялся, но Тиффани заткнула его, весьма неблагородно пнув башмаком.

— Ни слова, амфибия, — прошипела она.

Конечно, Жаб был её юристом, но если Герцогиня увидит, что юридические советы Тиффани подаёт жаба, это всё только усложнит.

Как оказалось, Тиффани ошиблась. Не заметив Жаба, Герцогиня сделал неверные выводы и завопила:

— Ты слышал? Какова наглость! Она обозвала меня амфибией.

Тиффани чуть не сказала: «Это я не вам, я о другой амфибии», но вовремя спохватилась. Вместо этого она села, незаметно прикрыв Жаба соломой, и обратилась к Роланду:

— На какой из ваших вопросов вы предпочитаете не получить ответ сначала?

— Мои люди знают, как заставить тебя говорить! — крикнула Герцогиня через плечо Роланда.

— Я и сама это неплохо умею, спасибо, — ответила Тиффани. — Я полагала, Летиция пришла позлорадствовать, но тут… всплыли иные обстоятельства.

— Она не может выйти оттуда? — осведомился Роланд у сержанта.

Сержант отдал честь и ответил:

— Нет, сэр. Ключи от обеих дверей у меня в кармане, сэр.

Он бросил самодовольный взгляд на телохранителя Герцогини, словно говоря: «Кое- кто здесь умеет быстро и чётко отвечать на важные вопросы, имей в виду!»

Впрочем, торжество сержанта продлилось недолго, прерванное репликой Герцогини:

— Он дважды назвал тебя «сэр» вместо «милорда», Роланд! Ты не должен допускать подобной фамильярности со стороны низших сословий. Я тебе об этом уже говорила.

Тиффани с радостью пнула бы Роланда за то, что он не ответил резкостью на это бестактное замечание. Брайан, как ей было прекрасно известно, учил Роланда сидеть на лошади, держать меч и охотиться. Лучше бы он научил Барона хорошим манерам.

— Извините, — резко вмешалась она. — Вы долго намерены держать меня под замком? Коли так, мне не повредили бы запасные носки, пара платьев и ещё кое-что, о чём мужчинам не говорят.

Вероятно, упоминание «кое-чего» смутило юного Барона. Но он быстро пришёл в себя и ответил:

— Мы, гм… В общем, я, гм… полагаю, что мы должны содержать тебя под стражей, бдительно, но, разумеется, гуманно, до тех пор, пока не состоится свадьба. Чтобы ты чего-нибудь ещё не натворила. Похоже, ты в последнее время стала центром большого количества весьма прискорбных событий. Извини.

Тиффани смолчала, потому что расхохотаться в ответ на столь формальную и дурацкую реплику было бы явно невежливо.

Пытаясь улыбнуться, он продолжил:

— Мы разместим тебя со всеми удобствами, и, разумеется, избавим от коз, если хочешь.

— Я предпочитаю, чтобы они остались здесь, если ты не против, — ответила Тиффани. — Мне их компания начинает нравиться. Можно вопрос?

— Да, конечно.

— Надеюсь, я здесь не из-за прялок? — спросила Тиффани.

Похоже, пронять их могла только подобная крайне идиотская аргументация.

— Что? — изумился Роланд.

Герцогиня с триумфом расхохоталась.

— О, да! Только крайне нахальная и самоуверенная юная дама способна насмехаться над нами, подобным образом раскрывая свои чёрные планы! Сколько прялок у тебя в замке, Роланд?

Молодой человек вздрогнул. Он всегда вздрагивал, когда к нему обращалась его будущая тёща.

— Гм, не знаю точно. Одна у экономки, кажется, а прялка матери до сих пор хранится где-то в высокой башне… в общем, несколько есть. Отец любит… любил, чтобы люди были заняты какой-нибудь полезной простой работой. Я… если честно, точно не знаю.

— Я прикажу своим людям обыскать замок и уничтожить прялки! — объявила Герцогиня. — Её блеф не пройдёт! Все в курсе, надеюсь, насчёт злых ведьм и прялок? Один укол веретеном, и мы уснём на столетия!

Сопящая Летиция с трудом прохрипела:

— Мама, но ты же и так ни разу не позволила мне взять в руки прялку.

— И впредь не позволю, никогда, Летиция! Никогда в твоей жизни! Это всё для быдла. Ты — леди. Прялка для прислуги.

Роланд покраснел от гнева.

— Моя мать пряла, — заявил он. — Помню, как я сидел с ней рядом, если ей вдруг хотелось соткать нить. Её прялка была украшена перламутром. Никто, кроме матери, не смел прикасаться к ней.

Тиффани, наблюдавшей за этой сценой сквозь решётку, показалось, что только человек, обладающий лишь половинкой сердца, жалкими зачатками вежливости и вообще не обладающий здравым смыслом, умудрится ляпнуть что-нибудь в подобный момент. Но здравый смысл явно не был коньком Герцогини, в ней вообще не было ничего здравого.

— Я настаиваю… — начала она.

— Нет, — ответил Роланд.

Слово прозвучало тихо, но иная тишина бывает погромче крика. Обертоны этого тихого «нет» могли бы остановить целое стадо слонов. Или, как в данном случае, одну Герцогиню. Взгляд, который она бросила на своего зятя, явно давал понять, что она ему ещё всё припомнит, когда у неё будет для этого свободное время.

Чтобы облегчить участь Роланда, Тиффани призналась:

— Послушайте, я упомянула прялки из чистого сарказма. Ничего подобного в наши времена больше не происходит. Да и в прежние вряд ли случалось. Люди спят, а кусты и деревья разрастаются во дворце? Ну и ерунда, как такое вообще может быть? Растениям тоже придётся заснуть, разве нет? Иначе ежевика пустит корни в ноздрях спящих, а такое пробудит кого угодно. А если снег пойдёт, что будет?

Говоря всё это, она не сводила глаз с Летиции, почти кричавшей одно очень интересное несказанное слово, которое Тиффани старательно запомнила, чтобы обдумать позже.

— Ладно, я вижу, что ведьма сеет хаос везде, где бы ни появилась, — заявила Герцогиня. — Поэтому ты останешься здесь, и мы будем обращаться с тобой лучше, чем ты того заслуживаешь, вплоть до особого распоряжения.

— А что ты скажешь моему отцу, Роланд? — сладеньким голосом осведомилась Тиффани.

У Роланда был такой вид, словно его ударили, что вполне вероятно и произойдёт, если о последних событиях в замке станет известно за его пределами. Барону понадобится чёртова пропасть стражи, когда мистер Болит узнает, что его младшую дочь заперли в козьем хлеву.

— Знаешь, — смилостивилась Тиффани, — давай просто скажем всем, что я задержалась в замке по важному делу? Уверена, сержант сумеет сообщить эту новость отцу, не разозлив его, как полагаешь?

Она специально облекла своё предложение в форму вопроса и увидела, как Роланд кивнул, но Герцогиня категорически не желала принимать предложенную помощь.

— Твой отец арендатор Барона, и будет делать то, что ему скажут!

Роланда чуть не скрючило, хотя он и постарался это скрыть. Когда мистер Болит работал на старого Барона, они, как разумные люди, действовали исходя из некоего неформального соглашения, которое состояло в том, что мистер Болит делает всё, о чём его попросит Барон. При условии, что Барон просит лишь о том, что мистер Болит и так согласен делать по собственной воле или ввиду очевидной необходимости.

В этом суть слова «лояльность», однажды объяснил ей отец. Оно означает, что добрые люди всех сословий старательно трудятся совместно, при этом каждый понимает свои права и обязанности, и не нарушает ничьё чувство собственного достоинства. Достоинство особенно высоко