Младшая песчинка:
— Я загорожу им дорогу! Старшая:
— Ничего не выйдет! Поверь мне, я-то хорошо знаю, каково гоняться за ними! Тс-с-с! К семенам джузгуна тоже близко не подходи! Видишь, они как шарики, катятся, подпрыгивают, обгоняют нас. Их никогда не засыплешь!
Младшая:
— Тогда поймаю семя акации, оно не круглое и не может катиться!
Старшая:
— Да оно ещё хитрей! Ты что, не видишь, оно точь-в-точь как пропеллер! Только зашуршит ветер, только мы тронемся с места, оно сразу взлетает в воздух и кружится там без устали, настоящий вертолёт!
Там, где на песках растут селин, джузгун и песчаная акация, скоро появляется саксаул. А следом — песчаная осока, которую туркмены называют илак. А поднялся илак — значит, пески остановились, заросли травой! И ходят по холмам отары овец. Глаза у овец сияют, а блестящая шерсть закручивается так затейливо, что невольно скажешь: куст чёрных роз!
Каюм Мурадович остановился возле дремавшего в тени дувала [Дувал — глинобитная стена, ограда] старика и показал ему, что написал в своей тетради Нобад. Старик вскочил и, как быстроногий юноша, побежал за учителем.
Потом к ним присоединился сосед, потом ещё и ещё…
Увидев толпу, Илюк с Острым Зубом не на шутку встревожились. Толпа ворвалась во двор, где жил Нобад. Стало тихо.
ТАК ЧТО ЖЕ СЛУЧИЛОСЬ С ДАШГЫН-АГА?
Ничего с ним не случилось.
Все увидели высокого старика с белоснежной бородой, с белыми бровями и притихли. Старик сидел в саду в окружении детей и внуков. Здесь же сидел и размечтавшийся Нобад. Он только что придумал, как спасти богатыря! Ведь теперь у Нобада есть два новых друга: один — большой и сильный, любую стену проломит, другой — маленький и юркий, проберётся куда хочешь!
— Дорогие братья и сестры! Проходите, проходите, будьте гостями! — сказал старший сын Дашгын- ага, отец Нобада.
Толпа разом повернулась к Каюму Мурадовичу, а Каюм Мурадович повернулся к Нобаду.
Со двора Дашгын-ага донёсся хохот. Хохот — не так страшно, и Илюк с Острым Зубом немного успокоились. Там снова засмеялись.
А потом к ним прибежал Нобад и рассказал, что случилось. Тогда расхохотались и наши путешественники.
— А что сказал дедушка? — спросил Илюк.
— Дедушка сказал, что, кажется, ученик пошёл в своего учителя. Это ведь хорошо, а люди почему-то опять засмеялись. — Нобад огляделся по сторонам, убедился, что их никто не подслушивает, и зашептал: — Но главное — дедушка сообщил мне секрет, как отрастить хорошую бороду. Он сказал: «Ты о бороде не думай, настанет время — она сама вырастет. Но есть одна тайна. Если не знаешь её, хорошей бороды не жди. Тайна такая: борода зависит от ума. И чем умнее человек, тем его борода пышнее и длиннее». А я и не знал!
— А что сделал учитель? — спросил Острый Зуб. — Накричал или, может, поколо…
— Не-ет! Он только сказал: «Видишь, Нобад, нам с тобой никогда не надо спешить! Поспешишь — людей насмешишь!» Я согласился с ним, а вот сейчас бежал сюда и понял, что зря согласился, зря! Иногда надо спешить, и даже обязательно! Знаете, что происходит сейчас в пустыне? Только недавно всё было покрыто травой — негде было ступить, такая густая и вся красная от маков! А теперь? Вся трава от жары завяла-засохла. Но она успела рассеять семена! Почему? Да потому, что она спешила! Мне дедушка всё-всё рассказал! Рано весной в пустыне идут дожди, и травы торопятся вырасти. Если бы не торопились, сказали себе: «Поспешишь — других насмешишь!» — то засохли бы раньше, чем у них созрели семена.
— Смотри-ка! Неужели? Не везёт… — засуетился Острый Зуб. — А мне говорили, что в Чувашии столько сочных трав! Здесь уже трава засыхает. В Чувашии тоже так?
Нобад рассмеялся:
— Что ты! Если у нас лето, то в Чувашии весна только-только начинается! И там не так жарко, поэтому травы не торопятся, растут себе, растут и вянут только осенью!
— В путь, в путь, Илюк! Надо торопиться! Ты слышал, наш друг Нобад сказал: «Молодец, кто спешит!» Так поскачем быстро на Самый Большой Канал, на важное состязание! А завтра вспомним слова учителя: «Поспешишь— людей насмешишь!» И не спеша расспросим дорогу в Чувашию, разузнаем всё и только тогда тронемся в путь!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,
в которой выясняется, что иногда, не только слонёнок, но и человеческое дитя готово сменить своё имя!
Ай, играют в прятки! Крохотная девочка руками закрыла глаза, уткнулась в стену, а ноги её быстро- быстро топочут — так им не терпится сорваться с места и бежать искать. Сколько же косичек у этой девочки! Наверное, пальцы у неё быстрые и умелые. Ленивыми пальцами все косички и за день не заплетёшь.
Какая быстрая считалка у этой девочки — Илюк и Острый Зуб даже спрятаться не успели. И они застыли на месте.
Девочка шла, быстро-быстро смотрела по сторонам и наткнулась на ногу Илюка.
Она остановилась и строгим голосом сделала кому-то серьёзное замечание:
— Сами учат, учат: «Кладите, кладите вещи на место!», а сами выставили столб прямо на дорогу!
Наткнувшись на вторую ногу, она рассердилась:
— Человек торопится, а ты торчишь! — и пнула пяткой.
— Зачем же пяткой-то? Больно! — сказал столб голосом точь-в-точь таким, как у маленьких слонят.
Девочка застыла на месте.
— Ты что выдумываешь? — сказала она. — Столбы не чувствуют боли!
— Разве? — возразил столб. — Каждый столб раньше был деревом. А деревья говорят, шепчутся, бывает — смеются, а в бурю они стонут!
— Деревья! У них листья, вот и шелестят и шепчутся. А у тебя ни листочка. Ты-то как разговаривать научился?
— Подумал-подумал я… — начал столб рассудительно и важно (теперь его голос был похож на голос суслика), — и вот до чего додумался: у людей ведь тоже нет листвы! И всё же они кричат-поют-смеются, а некоторые считают «раз, два, пять!» и бегут искать — а сами без единого даже листика! Что же мне тогда — жить, как пню бессловесному?
Девочка вскинула голову.
— Так это же слон! — закричала она. — Слон! Ты откуда пришёл?
