голос, запев арию Розины из «Севиль148
III. Бытовые истории с небольшой долей перебора
ского цирюльника», он решился оповестить её о своем присутствии, злобно чирикнув:
— Заткнись кобыла!
Горничная обладала, по его мнению, чересчур уж пышными формами.
— лучше скажи, ты там одна?
— А то нет барин! Кто же еще отважиться к вам войти, когда вы
не в духе?! Но я чего-то не пойму, откуда вы верещите-то?
— Да, блин, полез в сейф к папе за карманными, да по ошибке закрыл не с той стороны, вот теперь в темноте никак не могу вставить
ключ, куда следует.
— Так это, очень-то не переживайте, скоро ваша матушка с бала
на вертолете вернется, она вас враз вызволит.
— Да не, мне ждать нельзя, дело есть срочное! Я тебе щас шифр
скажу, а ты потом его на замке наберешь и меня откроешь. Записывай: 111 110 000, поняла?
— Ага, уже кручу!
Выйдя на свободу, Арончик, как истинный джентльмен, отблагодарил барышню стодолларовой купюрой, а заодно и извинился
за то, что обозвал её лошадью. Потом приказал ей никому, даже его
родителям, не говорить об этом. В противном случае обещал сжить
со света!
— Так, сказала госпожа Шендерович, — распахивая, как можно
шире, дверцу личного сейфа своего мужа, — поглядим, что можно
слямзить на этот раз?!
о, кто-то уже меня опередил! Интересно, кому это понадобилось
стоко бабок? Неужто сам хозяин решил малость потратиться?! Хотя, на него это не похоже. Да и дома-то он в последний раз лишь позавчерась был. А ведь я сегодняшним утром здесь значительно больше
налички видела, даже после того, как я поскребла чуток по сусекам, там еще более чем достаточно оставалось. Похоже, это мелкого работа! Придется заставить его раскошелиться.
— Сынок, ты зачем взял столько денег из папиного сейфа, вдруг
он заметит?
— А я ему звонил, хотел предупредить, но он почему-то не брал
трубку!
— Ясненько, а маме на сохранение отдать половину не желаешь?!
Мало ли что, не дай бог потеряешь!
— Я бы с радостью, но у меня их уже нету!
149
— Снова врешь матери, гаденыш, а ну живо выворачивай карманы!
— Ты чо, совсем что ли? Да разве в них такое количество поместится!
— А ведь верно, а ну признавайся живо, куда дел деньги? Не то
все папе расскажу! — Куда-куда, да выкуп заплатил! Чтобы впредь
не обижали наше семейство.
— Кому это?
— Да блин, нечистой силе!
— Не поняла, выражайся яснее!
— До чего же ты бестолковая у меня, да Нафане с его подлым
внуком!
— от дают, совсем оборзели чурки окаянные. Мы их, понимаешь
ли, приютили по доброте душевной, а они тут же пакостить начали!
Говорила я Витюше: «Гони ты этого чертового домового отсюда нахрен!» А он мне — нельзя, мол, как-никак здешний старожил. Почитай, с самого основания тут обретается!
А внук-то этого самого Нафани Никодим и вовсе, полный отморозок! И чего ты, идиот эдакий, в нем нашел?! Вот теперь и получай
личную благодарность за свою доброту.
— Да ладно, хватит трындеть, папа вернется, я ему сам все доложу.
— Не смей грубить мне, скотина! Я все-таки родила тебя! Что же
мне делать, ведь я уже обещала заплатить ювелиру за колье!? Вот
гляди, сынок, правда же мне идет?
— Идет-то идет! Да где денег-то взять на оплату?!
— Сынок, а может, поищешь у себя для мамочки? А то неудобно
как-то перед людьми. — Скока стоит?
— Сущий пустяк, пятьдесят тысяч евро!
— ого, лишь немногим меньше, чем я заплатил этим! А своих
у меня едва ли с четверть от этой суммы наберется, сама знаешь, какие
нынче расходы!
— Сынок, помоги уж мне, я в долгу не останусь!
— Да чего уж там, свои все-таки люди! Жди, я скоро вернусь!
После того, как Арончик все же сумел наскрести для матушки так
необходимые ей пятьдесят тысяч, та довольная, не мешкая удалилась
вновь на вертолетную площадку, чтобы завезти долг ювелиру лично. И снова маленький Арончик, ему лишь полгода назад исполнилось
14 лет, остался без присмотра родителей. И так как ему теперь стало, ну совершенно непонятно, чем же заняться дальше, чтобы хоть как-то
150
III. Бытовые истории с небольшой долей перебора
скоротать время, оставшееся у него до сна (книг он не читал, по телевизору смотрел только передачу «Спокойной ночи малыши», а от компьютера у него и вовсе моментально съезжала крыша), он не мудрствуя, набрал на сотовом номер Никодима и попросил у того срочного
перемирия.
Тот хоть и был изрядно обижен, все же согласился на выставленные ему условия. И вот в разгар их самой что ни на есть отчаянной
борьбы друг с другом, в тот самый момент, когда в их междоусобных
поединках счет стал одиннадцать десять в пользу Никодима, и вернулся до дому, до хаты старший из Шендеровичей. Да так неожиданно, что домовенок еле успел вовремя улизнуть, лишь колпак один от него
остался! Ну, и первым делом папа Витя сразу же прямиком к сейфу, открыл его, а там, да вы уже и сами догадались, ничего и нет!
— Ё-мое, — удивляется Виктор Шендерович, — когда же
это я успел все подчистить? Совсем, видать, старый стал, начисто
память порой отшибает! о, привет Арончик, как дела?! — Да ничего, папулечка, в целом, неплохо!
— Это хорошо, с деньжатами как? Ты что-то давненько у меня
ничего не просил?
— Не-не, мне хватает, я тут даже маме помог, дал ей на ювелира!
— Понятненько! А сама она где?
— Улетела долги оплачивать!
— Ясненько, а это чье добро?
