— Я могу поступать, как захочу, Ванда. Это мое шоу.
Ванда призвала на помощь все самообладание, зная, как опасно восстанавливать против себя Карлоса, — это означало бы автоматически вылететь из всех шоу в Вашингтоне.
— Почему мы не можем участвовать обе? — спросила, она подавив гнев.
— В шоу предусмотрено только два выхода полных моделей. Денизе один, Саре Макхэттон из «Тайсона» — другой. Обещаю, ты обязательно будешь участвовать в следующем шоу.
— Но почему Сара? Ведь у меня стаж больше, — безнадежно твердила Ванда. Как противно прыгать на задних лапках перед таким мерзавцем!
— Нужно разнообразие, необходим баланс…
— Ах, это потому, что Сара белая? — вновь начала закипать Ванда сразу настораживал звук пролетающего самолета, грузовик без номера, припаркованный неподалеку, а тут еще Дорис со своими прогнозами.
Странно, как все изменилось в один сентябрьский день две тысячи первого года: Америка стала уязвимой. Последним ярким воспоминанием перед одиннадцатым сентября у Руби стала церемония награждения MTV. Разглядывая Бритни Спирс с питоном на шее, никто не предполагал, что спустя несколько дней пассажирские самолеты врежутся в здания, а подзабытые поп-певцы примутся реанимировать карьеру, спонсируя благотворительные концерты и марая песни о героях, флагах и триколоре, неплохо зарабатывая на трагедии?
— Говорю тебе, Руби, останешься в гетто — тебя взорвут, уничтожат, взлетишь на воздух, — уверенно сказала Дорис.
— Пожалуй, рискну остаться. Позволь напомнить, что дома в гетто, как ты называешь мой район, сейчас стоят больше полумиллиона долларов, — ответила Руби, мрачно размышляя, как выдержать несколько недель совместного проживания с Дорис.
— Тебе нужно было отвезти меня домой.
Верно, черт побери!
— Врач сказал, что за тобой нужен присмотр.
— Почему бы тебе не пожить у меня?
— Потому что у меня есть пустяковое занятие под названием работа, мама, и не хочется два часа добираться до офиса. Ничего, это ненадолго. Займешь мою комнату, а я посплю в «берлоге», или, если не хочешь ходить по лестнице, устраивайся там ты.
— У тебя все еще живут нахлебники?
— Ты имеешь в виду квартиранток? Да, живут. Обе очень милые.
В Вашингтоне Руби неожиданно повезло — нашлось свободное парковочное место рядом с домом. Она помогла Дорис выйти из машины и повела к крыльцу. Была середина дня, Ванда только что вернулась с работы, а Симона как раз собиралась уходить. Навстречу выскочил Тако, поднял уши и завилял хвостом. Руби никогда не видела Тако таким счастливым. Радуясь встрече с хозяйкой, он выглядел почти хорошеньким.
— Иди сюда, малыш, — нежно позвала Дорис, подбирая Тако. Песик дрожал от восторга и лизал ей лицо. — Руби о тебе хорошо заботилась?
— Мы его совсем избаловали, — сообщила Ванда, выходя в холл поздороваться.
— Привет, — сказала Руби и повернулась к Дорис. — Мама, это Ванда и Симона.
— Здравствуйте, — улыбнулась почтенная леди.
— Сочувствуем, что вы были в больнице, — сказала Симона.
Дорис не узнала телезвезду, потому что ложилась спать в девять вечера и не смотрела одиннадцатичасовые новости.
— О, я старой закалки, несколько закупоренных артерий меня надолго не уложат, — отозвалась Дорис.
— Рада это слышать, — вставила Ванда.
— Пойдем, мама, я отведу тебя в «берлогу» и помогу устроиться, — позвала Руби.
— Очень было приятно познакомиться. — Дорис любезно улыбнулась Симоне и Ванде и медленно поплелась в маленькую комнату рядом со столовой. Едва закрыв за собой дверь, она напустилась на дочь: — Руби, ты не сказала, что сдала комнаты цветной и мексиканке. Недом, а Организация Объединенных Наций!
— Мама, приличные люди говорят «афроамериканка», а не «цветная». А Симона из Боливии. Ты ее не узнала? Она с телевидения.
— Неужели это та, со знаменитой задницей, которая встречается с Паффом — волшебным драконом?
— Нет, то Дженнифер Лопес. Симона ведет вечерние новости на Шестом канале.
— В одиннадцать вечера? Я клюю носом уже в девять. — Дорис опустилась на диван. — Никогда не становись старой, Руби. Все уходит — внешность, энергия, здоровье…
— Ты в прекрасной форме, мама. Врач сказал, вернешься в свой сад, не успев и глазом моргнуть. К тому же ты по-прежнему красавица!
— Ты милая. Врушка, но милая, — ответила Дорис с улыбкой, благодарная за проявленную заботу. Она ни за что не сказала бы «спасибо», но то и дело говорила дочери что-нибудь приятное и улыбалась. Ради этой улыбки Руби всю неделю моталась в больницу навещать Дорис, а в «Международном доме блинов» терпела намеки насчет низкокалорийных салатов. Мать любит ее, хоть и выражает чувства весьма своеобразно.
— Ты точно не против остаться здесь? Моя кровать удобнее, я готова перебраться сюда, — предложила Руби.
— Нет, все нормально. Я отлично устроюсь.
— Ну ладно, тогда приляг, а я принесу вещи из машины. — Руби пошла к двери. — Мы с Вандой договорились вместе пообедать. Если есть настроение, присоединяйся.
— А куда вы идете?
— Эфиопский ресторанчик на Эм-стрит.
— Эфиопский? Руби, если мне понадобится собачья еда, я открою банку «Альпо», — проворчала Дорис совсем как раньше.
— Ну, располагайся. Я сделаю тебе сандвич, — отозвалась Руби, не огорчившись, что не придется выслушивать нотации в ресторане. Она взяла отгул, чтобы привезти Дорис и съездить к ней домой взять одежду. Укладывая ночные рубашки матери, Руби не смогла справиться с искушением и прихватила маленькое черное платье, стремясь спасти шедевр от Армии спасения, «Гудвилла» или взломщиков, носящих шестой размер.
Открыв дверь, чтобы идти к машине за вещами. Руби столкнулась с тощим, томного вида парнем с торчащими волосами и в кожаных штанах.
— Привет, — поздоровался он.
— Э-э… здрасьте, — удивленно ответила Руби.
— Я к Симоне.
— А, конечно, — Руби жестом пригласила его войти. — Симона! — позвала она.
— Привет, — сказала подоспевшая телезвезда. — Спасибо, что приехал. Это Джаспер, он подвезет меня на студию, пока «мерседес» в ремонте.
Ну еще бы, разве принцесса опустится до метро или автобуса…
— Вы коллега Симоны? — из вежливости спросила Руби.
— Да, да, — рассеянно ответил Джаспер, пристально глядя на нее. — Вы не могли бы повернуться крутом?
— Что?
— Повернитесь, — безапелляционно приказал он.
— Ну повернись, — подбодрила Симона.
— Ладно! — Озадаченная Руби выполнила просьбу.
— А вы не хотите сняться в рекламе? — спросил вдруг Джаспер.
— Как — в рекламе?
