нечистые. Рота стремительно ворвалась туда, петляя между деревьями. Тут мой ужас достиг апогея: надеяться приходилось только на чутье и ловкость Фишки, сам я лишь обреченно поглядывал на мелькающие мимо с огромной скоростью стволы дубов самой разной толщины.
Углубившись, мы свернули направо и напролом понеслись через густые заросли. К особенностям скачки по лесополосе я вскоре попривык. Только бы успеть с маневром! Атака вражеским чародеям в лоб, несомненно, могла обернуться опасной затеей, но как знать, может, потерянное на заход в тыл время обойдется слишком дорого для всей армии?
Еще метров двести по чаще, вновь поворот направо, опушка – и вот они! Обходной маневр топографически был выполнен идеально – где-то с полсотни черных сутулых фигур колдунов располагалась прямо напротив нас. Кащера среди них мне сразу разглядеть не удалось.
А ведь тыловой атаки никто из тварей, похоже, не предвидел. Стоят, родненькие, совсем рядом, только руку протяни. Колдуют, ненаглядные, а вокруг вообще ничегошеньки не замечают. Надо же, какое увлекательное у них, должно быть, занятие! Ну что? Вперед! На смерть!
Не сбавляя скорости, мы молча ринулись на проклятую нечисть. Они как раз старательно завершали еще один подход, и с минуты на минуту из черной дыры должно было сорваться очередное убийственное заклинание. Мы помешали.
Яростно сопя, я галопом несся на противника и не сразу заметил, как вся рота незаметно и тактично пропустила меня вперед. Уже за пару десятков саженей вражеские чародеи услышали приближение нашего отряда. Раздалось громкое, отрывистое сипение, колдуны принялись ошалело разворачиваться и моментально швыряться чарами в кого попало. Попадало в основном в меня. От ярких вспышек, летящих прямо в лицо, пришлось рефлекторно прикрыть глаза рукой. Судя по приглушенному ржанию, доставалось и Фишке, но защита, наложенная в лагере волшебником, пока спасала ее. Вопрос – надолго ли? Бойцам летучей роты уже незачем было скрывать свое появление. За моей спиной раздались воинственные крики, завязалась кровавая сеча.
Раскрыв наконец глаза, я увидел, что лошадка занесла меня в самую гущу колдунов. Куда ни кинь взгляд – всюду черные страшные рожи. Несколько тварей обступили меня и с агрессивным сипением принялись обстреливать самыми разнообразными заклинаниями. Их недоумение из-за полного отсутствия результата еще больше разжигало бешенство в красных угольках, заменяющих им глаза, чары сыпались градом. Наконец один из колдунов не выдержал, подскочил к Фишке и попытался схватить меня за ногу, чтобы стащить на землю и расправиться физическими способами. Сам не знаю, каким образом острие моего копья проникло ему в глазницу, пробило голову насквозь и вылезло из лысого затылка. Рефлекс, наверное. Тело твари тут же обмякло, и я еле успел выдернуть оружие – остальные колдуны последовали примеру погибшего товарища. Четверо уродцев окружили меня и ринулись в атаку, размахивая руками. Того, что подскочил справа, я успел удачно достать копьем в грудь, но его соратник уже рванул когтями левый бок лошади. Фишка протяжно заржала, взбрыкнула, разбрасывая вокруг облака пены, саданула находившегося впереди колдуна копытом в лоб, продавив ему череп, а я, непривычный к таким телодвижениям кобылы, мешком свалился на землю. Несчастное животное, продолжая неистово ржать, ринулось прочь, разбрасывая в стороны попадавшихся на пути колдунов. У меня же совсем не было времени разлеживаться на земле – как минимум двое чародеев желали поквитаться за убитых товарищей, с таким трудом созданных Кащером. Первый в неистовом броске хотел помешать мне подняться, но я, сгруппировавшись, уперся ногами ему в живот и мощным толчком продлил траекторию полета дальше. Перекат в сторону – и когти другого колдуна вонзились в землю, где только что лежал я. На ноги мы поднялись одновременно. Тварь, недолго думая, кинулась в атаку, метя длинными когтями в лицо и шею, как раз не защищенные кольчугой. От первых двух ударов я уклонился, следующие два без труда блокировал. Колдуна ничуть не заботила собственная оборона, он даже не пытался прикрывать уязвимые участки тела, поэтому я быстро нашел возможность провести контрудар, но шустрый уродец успел отклониться назад – мой кулак застыл в считаных сантиметрах от его морды. Тварь издала торжествующее сипение, и в тот же момент щелкнул запирающий механизм когтей. Три лезвия с лязгом врезались в его ухмыляющуюся физиономию, круша лицевые кости вдребезги. Грозный враг рухнул мне под ноги.
Появилась лишняя секунда, чтобы осмотреться. В паре метров от меня боец летучей роты схлопотал заклинанием в плечо, и его волчком отшвырнуло назад. Подняться он уже не пытался. Чуть поодаль Прут финтом ушел от заряда чар и насквозь проткнул стоявшего сбоку колдуна. Рядом с ним Черпак сражался с уродцем, у которого только что выбил из лап жезл. В спину бойца уже замахнулся палочкой другой колдун, чтобы разрядить свое заклинание, но Черпака вовремя подстраховал Дрозд, экономным взмахом лишив чародея головы. Вдалеке сразу три сгустка чар смели воина с лошади. Последнего конного рядового. Теперь сражаться верхом остались лишь Атом и волшебники. Их фигуры, закованные в одинаковые золотистые доспехи, рассекали между черными телами тварей и рубили направо и налево – кто чарами, а кто копьем. Поручика от непрерывных атак пока надежно прикрывали Живые доспехи, Скокс и коллеги тоже успешно сдерживали каскады направленных на них заклинаний, но долго это длиться не могло. Атом все время лихорадочно озирался по сторонам. Встретившись со мной взглядом, он прокричал:
– Кащер! Где Кащер?
В ответ я пожал плечами. Главнокомандующего нечистью нигде не было видно.
Битва тем временем продолжалась. Добрую половину отряда колдунов летучей роте удалось проредить, но теперь наложенная в лагере волшебная защита под непрерывными атаками начала проседать, истощаться. Воины сражались ожесточенно и свирепо, но неизменно гибли от вражеских чар. Предсмертные вопли товарищей все чаще стали терзать мой слух, лишь прибавляя злости. Пользуясь своей невосприимчивостью, я крутился между колдунами как ужаленный, стараясь достать их чем угодно: ударить когтями, пнуть ногой, швырнуть в рожу подобранным копьем или мечом павшего соратника. Избегать драки, прятаться за спины боевых товарищей, как я частенько делал на работе в клубе, не имело смысла – наоборот! Я отчетливо понимал, что, когда последнего солдата нашей роты смертников убьют, меня не спасет никакой иммунитет от чар: колдуны просто навалятся кучей и растерзают тело на части.
Совсем скоро я и не заметил, как уже оборонялся в составе квартета. Спиной к спине мы стояли с Дроздом, Черпаком и Прутом, прикрывая друг друга. Неразлучные бойцы сохраняли самообладание, не впали в панику, действовали аккуратно и эффективно. Они ловко уходили от заклинаний и резали колдунов нещадно, одерживая верх мастерством ведения боя, а где-то удача милостиво уберегала их взмахом своего крыла. Остальным повезло меньше: из наших всадников кругом никого уже не было видно, а вскоре вообще живых товарищей по оружию не осталось рядом. Неужели все погибли? И Скокс, и Атом? Даже если так, то нашим часам тоже недолго довелось тикать. Колдунов мы перебили много, но все равно тварей осталось не меньше дюжины. Когда уродцы осознали, что из всех противников лишь четверо бойцов остались в живых, они разорвали дистанцию и со злобными оскалами не спеша окружили нас.
Кругом вперемежку лежали тела нечистых и солдат, черная кровь тварей смешалась с красной кровью людей, а наружу местами прорывалась зеленая травка. Разноцветные волшебные шары, валявшиеся рядом с трупами хозяев, словно елочные игрушки, отсвечивали матовыми тусклыми бликами на лучах поблекшего под волшебными тучами солнца. Живописно, черт побери. А помирать-то как не хочется! Но, по ходу, придется. Сначала гады с дистанции чарами расстреляют соратников, а потом и за меня примутся. Потянут свои черные ручонки, начнут рвать кожу, мышцы, связки. Чую, мучительная предстоит кончина. К горлу подступил холодный ком. Может, и сбежать удалось бы, да устал – будто в один присест одолел три марафона. Не дадут ведь уйти, сволочи! Где же ты, Шаман?
– Бывайте, братцы, – тихо сказал Дрозд.
– Бывайте, – поддержал товарища Черпак. – Эх, жаль, впустую все было. Кащера так и не нашли…
– Ничего, зато колдунов знатно порубали. – Я попытался найти хоть какие-нибудь плюсы в сложившейся ситуации. – Бывайте. С вами, друзья, даже голову сложить почетно.
– Бывайте, – не сводя с нечисти глаз, буркнул Прут.
– Сейчас и вы умрете, – злорадно просипел один из чародеев, и вся их орава принялась чертить в воздухе чарами контрольные заклинания.
Никогда мне так не хотелось жить, как в те мгновения. Жить как угодно, без разницы – хоть бомжевать, хоть в рабстве, но жить. Радоваться солнышку и светлому небу каждый день, ходить по земле, наполнять легкие воздухом. Шаман, где ты, сволочь? Неужели так просто дашь подохнуть лучшему другу? Позволишь этим тварям разорвать меня в клочки? Шаман? Сволочь!..
