иностранному офицеру, кстати, очень сомнительному офицеру, оружие для охраны раненых бойцов. Все со мной так быстро входят в контакт, понимают меня, слушают. Нет, это все бредятина!.. Я, наверное, лежу с разбитой башкой у танков на полигоне в Кубинке. Хорошо так приложился и отдыхаю тихонечко. И головная боль якобы от удара по голове деревцем.
Ха-ха-ха!
Деревом по голове получил во время минометного обстрела! Видали? Ой, смешно! Сначала-то я поверил во все это… Эх, голова два уха… Ну, кто же теперь мне скажет, что значит это мое видение войны? Тут задумаешься о всяких историях, когда человек, выйдя из комы, рассказывал о своих странствиях по неведомым мирам, где, решив свои проблемы там, он смог очнуться и вернуться в реальность. Может, мне тоже надо здесь как-то найти свой путь? Тогда шалить не стоит, надо думать головой. Вдруг, если меня здесь убьют, я никогда не очнусь? Да, блин! Куда ни кинь — всюду клин…
— Sir! Are you okay?[7] — обратился ко мне Кинг. Его я узнал сразу, как вышел из раздумий.
Черт, я и не заметил, как мы пришли в большую комнату. Позади открытая дверь, небольшой коридор с еще несколькими дверями и выход на улицу. Комната переведена из разряда жилых помещений в небольшой склад. Несколько разобранных металлических коек сложены в углу, матрасы скручены и навалены сверху на койки, вдоль стен расставлены ящики с маркировкой армии США. Посреди комнаты стоит небольшой стол, на нем десяток банок тушенки и столько же буханок хлеба. Желудок тут же призвал голову к ответственности за нарушение режима питания. Поем, когда с делами разберусь… Осматриваюсь дальше. Два американских сержанта сидят на ящиках справа, оба при оружии — у одного автоматическая винтовка Браунинга, у другого винтовка Спрингфилд с оптическим прицелом. Рядом со мной стоит лейтенант Добров — так это он был моим сопровождающим? Понятно. Все напряженные, но не напуганные.
— Сэр? — уже не так настороженно обратился ко мне Сэм.
— Все в порядке, Кинг, — ответил я, переходя на английский. — Доложите обстановку, первый сержант, — добавив немного строгости в голос, требую я.
— Конечно, сэр, — с облегчением вздохнул собеседник. — По вашему приказу я и сержант Брок вернулись в расположение отряда пограничных войск в составе автоколонны…
— Короче, первый сержант, — пришлось прервать доклад: ну не люблю я размазанной уставщины в объяснениях.
— Хорошо, сэр, — согласно кивнул Кинг.
— Реже говорите мне «сэр». Сейчас не те обстоятельства, чтобы так бодро мне показывать вашу выучку. В ней я уверен, так что будьте немного проще, сержант, — доброжелательно постарался я очертить рамки дозволенного в общении со мной. Этим я сильно ударил по мозгам Сэма и тех двоих молчаливых бойцов, сидящих на ящиках. Глаза их на лоб полезли, а челюсти послушно поддались силе гравитации. Логичная реакция чернокожего солдата середины двадцатого века на такое очень лояльное обращение к нему белого офицера. Похоже, дискриминация по расовому признаку для чернокожего дело обычное. — Теперь докладывайте. Начните с момента, как вы отправились с ранеными в отряд.
— Да, сэр. — Я слегка поморщился, ну да ладно, исправится боец. Хотя чего я в чужой монастырь со своим уставом?.. А, ладно. — Мы отъехали примерно на пару миль от заставы, и нас обстреляли на дороге. Поляков было немного, и нам с боем удалось прорваться. Когда мы добрались сюда, здесь уже вовсю кипел бой. После короткого артобстрела силы противника при поддержке танков атаковали отряд с севера. Мы успели въехать в расположение, и с северо-запада ударила еще одна группа немецких танков. Передав всех раненых и капитана Брауна под присмотр местного врача, в медицинский пункт, следуя вашему приказу, я вернулся к группе и начал готовить парней к бою. К тому моменту русские помогли нам организовать здесь небольшой временный штаб и пункт снабжения группы. — Это хорошо, что сержанты попались мне инициативные. И склад организовали, и пункт боепитания, и штаб, вон еще продукты в наличии. Вообще американцы к вопросам снабжения всегда относились с серьезным вниманием, вот и сейчас они подтверждают свою озабоченность в таких делах. Все сделали, чтобы потом не засорять голову вопросами: «Чего жрать? Чем стрелять? Кого об этом спросить?» — Всех инструкторов я вооружил, они сейчас в соседних помещениях ожидают приказов. — Киваю, даю собеседнику понять, что приказы будут. — Далее в соответствии с приказом я поступил в распоряжение командования пограничным отрядом до вашего возвращения. Но никаких точных указаний мы не получили и ожидали вашего возвращения, сэр. — Пока Сэм Кинг выкладывал всю эту информацию, я обратился к сидящим сержантам с запросом на пистолет- пулемет Томпсона и кольт 45-го калибра.
Безумие безумием, а оружие — моя страсть. Даже если все это игра больного разума, я ни за что не откажусь от удовольствия подержать в руках оружие. Тем более если это мое любимое оружие! Мечта!
Одним ухом слушаю Сэма, а сам внимательно наблюдаю, как на зеленую крышку ящика сначала легло вороненое тело автомата Томпсона модели 1928 года с горизонтальным цевьем вместо гангстерской рукоятки и без оребрения ствола. Рядом расположились четыре диска в подсумках. Сержант ткнул в них пальцем и сказал:
— Они уже заряжены.
Отлично у них тут все устроено — оружие готово к применению. Пора избавиться от лишних стволов. Скинул с себя эмпэшник и ремень с магазинами к нему. Хорошая вещь этот немецкий автомат, но от мечты не откажусь. Все, прощай трофей, привет, «томми»!
Сэм закончил доклад, и я тут же задал ему вопрос:
— Как дела у капитана?
На ящик тем временем лег «Кольт 1911» и три запасных магазина. К вальтеру теперь добавился лучший пистолет всех времен… Счастье ты мое ненаглядное! Кобура у меня есть, кармашки для магазинов тоже. Иди сюда, золотой ты мой…
— Капитан в порядке, сэр… — слегка замялся боец, уловив мой влюбленный взгляд. Не понять тебе моей трепетной любви к этому оружию. — Пока мы ехали сюда, он дважды приходил в себя и пытался расспросить нас о происходящем. Я сказал ему, что знал.
Не успел я обвешаться оружием, как на ящик легли две рубчатых чушки оборонительных гранат Мк-2. Классический «ананас».
О-о-о… А это уже очень серьезно. Интересно, это как так советское правительство и командование разрешили иностранным инструкторам привезти с собой ТАКОЙ арсенал? Автоматическое оружие, снайперские винтовки, гранаты… Интересно, а пулеметы есть?
— Понятно, сержант. — Желудок протяжно загудел, отказываясь заводиться.
— Вы бы поели, сэр. — Сержант, что выдавал оружие, начал выкладывать еще и пачки с патронами. Да, снабжение на высшем уровне. Но жаль, что это временно… Закончатся эти припасы — а дальше что? Нет поблизости американских складов. Нету!..
— Да… Думаю, вы правы, сержант…
— Сержант Рэймонд Бо, сэр, — представился он.
Тут же оживился второй молчаливый сержант:
— Сэр, сержант Чарльз Бо, сэр!
Похоже, братья. Повезло им… И одновременно не повезло. Убьют одного прямо на глазах второго — и как с этим потом жить?
Мысль о братстве больно кольнула в душу. Мой родной брат, Сергей, далеко. Родители тоже далеко…
— Братья? — Вопрос все же стоит озвучить.
— Так точно, сэр! Родные братья, — улыбается Рэймонд. — Вы присаживайтесь, сэр. Поешьте. — Ловким движением сержант вскрывает банку с тушенкой и отрезает мне ломоть хлеба. На стол легла небольшая ложка, и я быстро устроился на ящике рядом со столом. — Кроме этих мясных консервов и хлеба, у русских на скорую руку не нашлось ничего. Так что не обессудьте, сэр.
Эх, привыкли вы к хорошему, своевременному питанию, ребята, а тут вам нате войну и нарушение всех графиков! Думаете, первый лейтенант Пауэлл потребует должного обращения, а с ним и горячих блюд, поэтому и извиняетесь за «скудный» обед. Ничего, привыкнете еще к новому образу жизни, я вас научу. Вы еще не те развращенные и зомбированные американцы будущего, вы еще нормальные работящие люди —
