— Ради Бога, девочка! — воскликнула она. — Разве я не могу поинтересоваться, когда моя сиделка привлекает внимание такого мужчины, как Пьер Сент-Клер?
Ребекка помогла Адель подняться с кровати и начала ее одевать. С намеренным акцентированием она сказала:
— Я могу представить на основании того, что вы сказали, что любая хоть сколько-нибудь привлекательная женщина может представлять интерес для Пьера Сент-Клера.
Адель взглянула на нее, и выражение ее лица было злобным.
— Что такое, Ребекка? — язвительно спросила она. — Ты ревнуешь?
Ребекка в ответ зло посмотрела на нее.
— Нет, конечно нет, — начала она возмущенно, а потом остановилась, поджав губы. Это было то, чего той хотелось, и она не хотела доставлять ей такого удовольствия. Наоборот, она достала расческу и стала причесывать волосы Адель, приглаживая хрупкие медные пряди в аккуратные волны.
Адель угрюмо ссутулила плечи, когда стало ясно, что Ребекку не достать, и стала замечать все ошибки в том, что делала для нее Ребекка. Она отказалась надеть обувь, которую на ее рассмотрение выставила Ребекка, и вместо этого потребовала сандалии. Без злобы Ребекка улыбнулась, убрала предложенную обувь и принесла сандалии из гардероба Адель, которые та хотела. Затем она покатила кресло Адель в комнату для отдыха, где Роза уже готовила дневной чай. Адель настояла на том, что будет наливать сама, и намеренно пролила немного горячей жидкости на мягкий ковер у себя под ногами. Ребекке пришлось принести тряпку и вытереть, и она была уверена, что Адель хотелось бы пролить обжигающую жидкость и на нее.
Наконец, когда стало ясно, что Ребекку не проймешь, Адель устала от своих попыток и достала журнал. Ребекка извинилась и пошла привести в порядок спальню, из которой только что вышла Адель, а также свою собственную комнату. Ей не очень этого хотелось, и она, потеряв терпение, бросилась на кровать и уставилась невидящими глазами на свое отражение в зеркале туалетного столика.
Если бы только она не встретила Пьера Сент-Клера! — думала она отчаянно. Насколько легче была жизнь десять дней назад. Тогда она была довольна, довольна своей жизнью, довольна даже невыносимостью Адель. Но Пьер все испортил, он дал понять, что с таким, как он, мужчиной такой жизни быть не могло. Была ли она настолько глупа, чтобы отказываться от того, что предлагалось, даже если в этом и не было постоянства? Она мало знала о нем, за исключением того, что он был богат, был женат и что его жена умерла. И обо всем этом ей сказала Адель. Он же сам ей о себе ничего не рассказал. Она вздохнула. Он был загадкой, а загадки — непостижимы, не так ли?
На следующее утро Ребекка неожиданно встретила Пьера Сент-Клера на пляже.
Она, как обычно, спустилась поплавать и как раз шла мокрая из воды, когда он спустился к ней на пляж. Сразу же Ребекка просунула руки в рукава своей махровой куртки и обхватилась ими, как бы защищаясь. Пьер остановился от нее за пару ярдов, вынул пачку сигар и не спеша зажег одну. Золотистый туман рассвета еще заволакивал небо, и дым от небольшой сигары кольцами поднимался вверх, сливаясь со слабой дымкой над пальмами.
Ребекка выжала свои волосы и старательно уложила их за ушами, некоторые маленькие завитки все-таки вылезли по бокам щек. На какое-то мгновение она решила уйти и оставить его, но он сказал:
— Я пришел извиниться, Ребекка. За мои действия вчера. Мой Бог, я обычно не столь невоспитан!
Ребекка с удивлением смотрела на него, гадая, был ли он серьезен или еще раз пытался позабавиться за ее счет? Но его темное лицо было совершенно серьезным, и в его глазах было некое отдаленное отрешение.
Принимая его извинения, она в беспомощном жесте подняла плечи и развела руками.
— Все в порядке, — неловко сказала она. — Ничего плохого не сделано.
— Нет? — Пьер задумчиво рассматривал ее. Затем он провел рукой по волосам и отвернулся. — Как сегодня утром чувствовала себя хозяйка? Или она еще спит?
Ребекка нахмурилась.
— Адель спит до девяти или около того. Я вам говорила.
Он взглянул на нее, его длинные ресницы прикрывали глаза.
— Да, вы говорили. — Он пожал плечами. — Я просто вел вежливый разговор, вот и все.
— О! — Ребекка наклонила голову. — Сегодня прекрасное утро, не правда ли? Что намерены сегодня делать?
Немного помолчав, он сказал:
— Сегодня позже утром я должен встретиться с министром. Сегодня днем… — Он пожал плечами. — Кто знает? Я мог бы прокатиться к островам. У меня здесь еще одна неделя, и я должен посетить туристские достопримечательности.
— Еще неделя, — прошептала Ребекка, взглянув вверх. — А потом что?
Он сделал глубокую затяжку.
— Париж, я думаю, — безразлично ответил он. — У меня там дом, как раз за городом.
— У вас только один дом? — спросила она с интересом.
Он криво усмехнулся.
— Дом? У меня нет дома!
Глаза Ребекки расширились.
— Вы, конечно, это не серьезно.
— Я совершенно серьезен, — резко ответил он. — Тем не менее мне принадлежат четыре здания. Вы это хотели знать, не так ли?
Ребекка отвернулась.
— Мне нет дела до вашего имущества, если вы это имеете в виду! — с жаром воскликнула она.
Он некоторое время поколебался и вздохнул:
— Нет? Тогда вы и в самом деле уникальны, мадемуазель.
Ребекка наклонила голову, внимательно изучая овальную форму своих ногтей. Почему сейчас она не уходит? Уйти, прежде чем еще что-нибудь будет сказано.
Она скорее почувствовала, чем услышала его движение. Он обошел ее своей походкой пантеры и мрачновато рассматривал ее опущенную голову.
— Простите меня еще раз, — сказал он довольно холодно. — Я, похоже, склонен говорить и делать неприятные вещи, которые вас беспокоят.
— Это не важно, — сказала Ребекка, скручивая пояс куртки.
— Конечно нет — для вас! — заметил Пьер достаточно жестко. — И конечно, для вас наши встречи никогда не будут больше, чем случайность!
Ребекка взглянула на него испуганными глазами.
— Я не знаю, что вы имеете в виду, — сказала она с неловкостью. — Я думаю, мне лучше пойти.
Пьер сказал что-то на своем языке, осторожно проведя по волосам.
— Да, да! — холодно отрезал он. — Иди! Это то, что ты всегда делаешь, когда ситуация становится трудно управляемой, не так ли?
Ребекка сильно закусила нижнюю губу.
— Я просто не понимаю, зачем нам вести эту беседу? — начала она.
— Ты не понимаешь? — Он провел рукой по задней стороне шеи, разминая мышцы. Или это потому, что правда то, что ты боишься продолжать это?
Ребекка колебалась, а потом вздохнула.
— Хорошо, хорошо, — напряженно сказала она. — Я поняла, что сосредоточила на себе внимание могучего Пьера Сент-Клера. Я польщена! — Затем, когда выражение его лица ожесточилось, она продолжала: — Я вообще-то не понимаю, зачем это обсуждать. Что вам от меня нужно? Я не одна из женщин вашего общества. Я — неопытна в интригах по продаже себя тому, кто назначит наивысшую цену, и я не хочу такой быть!
— Ты сука! — сказал Пьер по-французски, немного побледнев под своим загаром. — Как ты осмеливаешься так со мной говорить?
Честно говоря, Ребекка также этого не знала. Ее слова, похоже, улетучились, и теперь ей стало
