опять повторил то же слово, еще медленнее, буквально по отдельным звукам. Медленно и отчетливо, медленно и отчетливо...
Мне захотелось взвыть от досады на свой идиотизм и несколько раз стукнуться головой о борт повозки. Церемониальный... Те неправильные тсареш говорили на церемониальном. Вспоминай голова, вспоминай. Так, повозка, нечто на четырех колесах, для перевозки... Вспомнила.
- Vectabulum...- сказала я и тут же поправилась, вспомнив, что там есть приставка, обозначающая внутреннюю часть. - Subvectabulum...
Лицо главного приняло такое выражение, будто он что-то пытался вспомнить. А откуда сверху раздался голос. Ох, их шестеро, еще один сидит на верхушке повозки. На страже что ли? А сейчас свесился вниз и переговаривается со своим начальником.
Неужели знают этот язык?
- Te dicere in Latina? Tu intelligere me? - вдруг достаточно бегло спросил бородатый. Главный на него заинтересованно посмотрел. Я же пыталась разобрать фразу. 'Ты' и 'говоришь' я поняла. А вот дальше... Intelligere, intelligere... Знакомое что-то. И тут перед глазами встает ожившее воспоминание. Человек - учитель, сутулый, весь какой-то ссохшийся, с длинной седой бородой, хлопает ладонью по столу и раздраженно бросает:
- Tu intelligere me? Quam multa te converte? Tuum caudam et scribere ...** Ты понимаешь меня? Сколько можно вертеться? Убери хвост и пиши...
А мне не хочется учить скучные спряжения, мне хочется убежать к отцу и помогать ему сортировать трофеи...
Ну вот, разобралась. Спрашивает, говорю ли я и понимаю ли его. На всякий случай, киваю и уточняю, что недостаточно. Фраза 'говорить помедленнее' вспомнилась моментально. Я ее чуть ли не первой выучила, иначе разобрать, что бормочет себе под нос мой учитель, было невозможно. А говорить на других языках, кроме церемониального, со мной наедине он отказывался. Кстати, бородатый жрец говорит гораздо более бегло, чем мой учитель. И вместе с тем гораздо четче, старательно выговаривая все окончания, из-за чего звучит все очень непривычно.
Однако надо продолжать. Опять говорю про внутренности фургона и с трудом вспоминаю название емкости для переноски вещей. Мгновение подумав, добавляю, что емкость кожаная.
Немного поразмыслив, жрец разражается целой фразой, но теперь говорит медленнее и еще отчетливее проговаривает окончания. Все равно я поняла только 'кожаную сумку'. А нет, еще одно слово знакомо, принести. Киваю, опять повторяю про кожаную сумку и пытаюсь показать рукой размеры. Ну, когда же до них дойдет. Сумка валяется под моим лежаком в фургоне, я кошели с амулетами туда кинула, вместе с одеждой, которую у вампиров покупала, но как им объяснить про лежак... Заставить бы хотя бы поискать в фургоне. Продолжаю твердить, про кожаную коричневую сумку. Внезапно мне на глаза попадается рукав от моей курточки, торчит откуда-то из-под моей головы. Вроде сумка была примерно из такой же кожи, как и она. Тыкаю пальцем и пытаюсь сказать, что сумка такая же, как и куртка. Ну, я надеюсь, что говорю именно это.
- Nunc, - буркнул жрец и, развернувшись к главному, стал, видимо, переводить. Ой, он же не понимал, он не тупил, он просто ждал, пока ему переведут. Однако выдержка. Я помню, как мой дядюшка толмача третировал на переговорах.
Главный выслушал перевод и, что-то приказав жрецу, пошел к задней части повозки. А бородатый выдает новую фразу на церемониальном. Понимаю только два слова, опасность и сумка. Спрашивает, не опасна ли сумка? Нет, конечно. Я начала на разные лады склонять слово 'понять'. В конце концов, именно это 'понималки' и делают, позволяют понять разумных. Вот она высшая магия... Все эти взрывы, разрушения, штормы и торнадо - ерунда, по сравнению с этим.
Жрец продолжал спрашивать еще чего-то, но я уже не прислушивалась. У меня как будто плотину в памяти прорвало, я вспоминала все больше и больше слов. Пытаюсь объяснить, что в сумке ничего опасного, обыкновенные магические амулеты. Лицо у этого бородатого в отличии от начальника очень живое, такое впечатление что он просто не находит нужным скрывать свои мысли. У главного же, как впрочем и того первого из этой компании, что я увидела... Ну как у наших старейшин, будто маску на лицо натянули. Кажется, будто они эмоции лицом выражают, просто потому что так надо, а что думают на самом деле сказать невозможно.
А вот и главный вернулся, и принес... Ойеррааа, получилось. Принес оба кошеля с амулетами. Ну, черный я сразу отложила, там лечилки всевозможные, пара 'морозильников', 'вес пера', еще что-то. А в коричневом сложено все, что на ментальную магию завязано. 'Понималки' те же, пара 'допросников' в отдельном чехле, много чего, в общем. Демон, и кто сказал, что цепочки чарованных амулетов, в отличие от простых подвесок, не спутываются. Как же... Уффф, вытащила, наконец, парочку 'понималок'. Одну сразу себе на шею и активировать, а второй я главному протянула.
Тот хоть за всеми моими манипуляциями наблюдал крайне внимательно, но что с 'понималкой' делать, явно не понял. Покрутил в пальцах, поднял на меня глаза и спросил:
- Ну и что мне с этим делать? На шею что ли надеть?
Ойера, получилось, я его поняла. Захотелось завизжать от радости и запрыгать на одной ножке. Полдела сделано. Остались мелочи. Я еще раз продемонстрировала процесс активации амулета. Демон побери, и откуда они такие взялись, на самих мощнейшая ментальная защита стоит, явно наведенная, а не врожденная, а как простейший ментальный амулет активировать - не знают.
...- Все? - невпопад спросила я.
- Мы нашли двадцать три тела.
Последняя надежда исчезла. Все правильно, я двадцать четвертая...
- Они далеко? Я бы хотела посмотреть, если можно... - подавляя рвущиеся из груди рыдания, спросила я. В горле... В горле камень застрял, кристалл с острыми гранями.
- Да не вопрос, - пожал плечами человек и очень аккуратно, не потревожив раны, поднял меня на руки вместе с одеялами. Длинные куски ткани моментально свесились до земли, делая мою переноску весьма непростым делом. Жрец тут же подскочил к нам и подобрал свисающие концы, подоткнув их там и сям.
- Может все-таки не стоит? - спросил главный. - Ты много крови потеряла, тебе бы поспать надо...
- Нет, я должна увидеть, - продолжила настаивать я. Слезы сдержать уже не получалось и они потекли по щекам. Я завозилась, пытаясь устроиться поудобнее, зараза, он мне хвост рукой под коленями зажал.
Человек снова пожал плечами и зашагал к последней в караване повозке. Он явно о чем-то задумался и прекратил даже изображать эмоции. Лицо окончательно замерло каменной маской. Моего веса он как будто не чувствовал, шагал легко, без напряжения. А вот мне лежать на его руках было не очень удобно. Мало того, что хвост придавил, так еще и все его сумки и чехлы, развешенные у него на груди, неприятно врезались мне в бок. Свободной рукой я попыталась передвинуть пару сумок, но они, как оказалось, закреплены были прочно.
Вот показались наши. Тела были аккуратно выложены в ряд вдоль дороги, головами к лесу - ногами к обочине. Да, все здесь, Гарвари, Тинити, Авард, Грай, Ричард... Папа, папочка...
Слезы хлынули ручьем и сил, сдерживать рыдания, не осталось.
- Папа, папочка, - заскулила я. - Как же так... я еще маленькая, я не могу... Папа, вставай...
Спазм окончательно пережал мне горло. Из последних сил я здоровой, левой рукой вцепилась в жесткий воротник человека и спрятала лицо у него на груди, между чехлов. Все потонуло в рыданиях. Папа, как же ты мог, ты такой сильный, никто в клане не мог победить тебя, даже на тренировочном поле... Ты не все рассказал и показал мне, что собирался. Как... Как дальше...
Кто-то начал гладить меня по голове. Я приоткрыла глаза. Человек опустился на колени, прямо на землю, балансируя в крайне неудобной для него позе, и устроив меня у себя на бедрах и продолжая правой рукой поддерживать меня за спину, левой осторожно гладил меня между рогов, одновременно убирая с лица пряди из растрепавшейся прически. Каменная маска на его лице явно дала трещину, казалось, он хочет как-то меня утешить, но не может подобрать слов.
- Как тебя зовут? - неожиданно спросил человек, не переставая поглаживать мои волосы. Как ни
