«До чего же крутая женщина», — восхищенно подумала Тори, идя рядом с Джошем за двумя учеными.
Три моряка, Чарли, Мейс и Гарбарино, замыкали строй. Лучи их фонариков метались вокруг Тори и Джоша, на мгновение освещали участки стен или потолка и тут же перемещались дальше. Тори поддерживали эти лучи света, а также присутствие матросов за спиной и Сайкса впереди. Она понимала, что им все равно грозит опасность, но так ей удавалось сохранять хоть какую-то иллюзию.
Джош споткнулся, упал на колени и тихо выругался. Матросы остановились, осветив их лучами фонариков. В ярком свете Тори увидела на лице Джоша гримасу боли. По лбу стекали струйки пота.
— Ты в порядке? — спросила она.
Он иронически фыркнул.
— Не сказал бы. Док Долан дал мне пару таблеток викодина на дорожку. — Джош улыбнулся, но улыбка больше походила на гримасу. — Я выпил их слишком рано, за полчаса до входа в пещеру, и все испортил. Теперь от них никакого толку.
Тут ему в голову пришла ужасная мысль, отразившаяся в его глазах.
— Или все наоборот. Я даже думать об этом не хочу.
Она поняла. Если викодин действует, но он испытывает такую сильную боль, тогда что с ним будет, когда лекарство перестанет помогать?
Тори положила руку Джошу на плечо. Она почувствовала, что с тех пор, как они занимались любовью в ее каюте на «Антуанетте», прошла целая вечность, но, прикоснувшись к нему, испытала ощущение, подобное шоку. И сейчас, в темноте, когда смерть подошла так близко, это показалось ей важнее того, что Джош скрыл от нее, кто он на самом деле.
— Пойдем, вставай, — сказала она, подхватывая его под правую руку и помогая подняться на ноги.
Джош тихо застонал сквозь стиснутые зубы.
— Вы справитесь, агент Харт? — спросил один из моряков.
Тори показалось, что это Мейс, но в темноте, за лучами фонариков, она плохо различала лица.
— Пока справляюсь, — ответил Джош.
Он выдохнул, снова зашагал вперед, и они начали догонять Сайкса, Алену и Риджа.
— Бедняжка, — тихо, так, чтобы ее услышал только Джош, сказала Тори.
Джош рассмеялся и тут же крякнул от боли. Смех причинял ему страдания, но Тори ни о чем не жалела.
— Наверное, тебе это нравится, — заметил он.
— Брести по туннелю, дожидаясь, когда кто-нибудь прикончит меня? Честно говоря, не слишком.
— Видеть, что мне больно.
Тори инстинктивно прижалась к нему, чтобы Джош смог перенести часть веса на нее. Он мог идти, но боль, шок и потеря крови отняли много сил.
— Ну, должна признать, что некоторое очарование в этом есть. — Впрочем, ей тут же расхотелось шутить. — Нет, что ты. Я никогда не желала тебе зла.
— Никогда?
Похоже, Джош еще не утратил чувства юмора, хотя Тори на время лишилась его. Может быть, именно это и позволяло ему держаться на ногах.
— Ну, разве что чуть-чуть, — призналась она. — Но сейчас мне хочется только одного — выпрямиться во весь рост. Да и солнечный свет не помешал бы.
— Согласен, — ответил Джош.
После этого они замолчали, продолжая идти по туннелю, который то сужался, то расширялся, освещенный танцующими лучами фонариков. Все чаще и чаще Тори слышала, как Джош шипит сквозь зубы, пытаясь справиться с болью, а когда он оказывался в полосе света, видела страдание на его лице.
Она вдруг поняла, что может спасти ему жизнь, и эта мысль потрясла ее. Каким-то непостижимым образом все в мире перевернулось. Вместо прежней Тори на свет появилась совсем другая женщина.
Она изучала трещины в стенах и сам туннель, по которому их вел Сайкс, чувствуя, как ее наполняет непривычное ощущение новой цели. До сих пор спасение определялось удачей или судьбой, но сейчас Тори восприняла это иначе. Она наконец поняла: выживание зависит от решимости и упорства. Нельзя прятаться, нужно действовать.
Они миновали трещину, рассекающую не только стену туннеля, но и пол. Снизу доносился грохот волн. Казалось, будто океан дышит — вдох и выдох, — но у Тори возникло ощущение, что в воде притаился кто-то живой. И он ждет своего часа.
— Мистер Сайкс, нам нужно спешить, — сказала она. — Если мы не найдем ответвление, по которому сможем подняться выше, море очень скоро доберется до нас.
— Я стараюсь идти максимально быстро, — ответил лейтенант-коммандер.
Доктор Будро оглянулась на Тори через плечо и, продолжая прижимать руку к ребрам, заметно ускорила шаг.
— Ничего подобного, — сказала Алена. — Она права, вы пытаетесь облегчить мне жизнь. Мы не можем себе этого позволить.
Сайкс ничего не ответил, но зашагал быстрее.
— Большое спасибо, — пожаловался Джош.
Тори понимала, что у них нет выбора, кто-то должен был произнести эти слова.
— Не стоит благодарности, — ответила она.
81
Энджи налила себе чашку кофе и напрягла руки, чтобы они не дрожали. Интересно, в состоянии ли агент Пласки разглядеть в ее глазах и услышать в голосе, как страшно ей находиться на борту «Хиллстрома», когда одна из тварей сидит в контейнере на палубе. Энджи с трудом выровняла дыхание. О чем они думали, решив сохранить жизнь этому чудовищу? Более того, они привезли его на корабль, где полно людей.
Ее рука снова дрогнула, и немного кофе выплеснулось через край чашки. Энджи поставила кофейник на стол и попыталась дышать глубже. По спине пробежал холодок, но она старалась вести себя так, чтобы Пласки ничего не заподозрил. И вновь у нее перед глазами возникли ужасные образы: твари ползут по корпусу корабля, перелезают через поручни… Следом нахлынули остальные воспоминания — запах бездымного пороха после выстрелов, дикие крики, жуткий звук, с которым зубы сирены вгрызаются в тело Дуайра…
Энджи ненавидела их даже больше, чем боялась. Привезти такую тварь на корабль, сохранить ей жизнь… что они собираются делать, изучать ее? Разводить? Использовать в качестве оружия?
Ненависть и страх смешались в сознании Энджи, и ею постепенно овладела паника. Она теряла контроль над своими мыслями и понимала это, но не могла успокоиться. Пульс отчаянно частил. Она повернулась к Пласки и улыбнулась, опасаясь, что ее улыбка покажется агенту безумной. Если глаза будут слишком широко раскрыты, он увидит, что она распадается на мелкие кусочки.
— Хочешь кофе? — спросила она.
Пласки сидел за маленьким столиком, какие обычно стоят на крошечных кухнях. Но фэбээровец привел ее не на корабельный камбуз, а в небольшую каюту, где, возможно, отдыхали офицеры. Здесь было несколько столов, телевизор и DVD-проигрыватель. На полке у стены лежали разные настольные игры с фишками и стояли ряды дисков.
Агент ФБР повернул голову, в руке он держал кофейную чашку. Он поднял ее, словно приветствовал Энджи, как это делали мужья в телевизионных рекламах пятидесятых годов.
— Конечно, добавка не помешает, спасибо.
Грудь Энджи сжималась, сердце билось так быстро, что она была готова на все, чтобы хоть немного успокоить его. Издалека доносился шум вертолетов, смягченный стенами, — возможно, тот идиот, который
