— Я берегу их на черный день, когда мне, например, действительно потребуется выспаться или я заболею, а тебе нужно будет приготовить что-нибудь совсем простое, — объяснил он.
— Иными словами, ты считаешь, что я на кухне ни на что не гожусь?
На сей раз Джош приподнял одну бровь, но, если ее слова и соответствовали его мыслям, вслух он ничего не сказал.
— Ешь, — скомандовал он.
— Ты у нас босс.
На тарелке лежала вилка, Тори взяла ее, разделила омлет на две части и отщипнула небольшой кусочек. Внутри она увидела какой-то сыр, мелко нарезанную спаржу и, как ей показалось, ветчину. Забрав у Джоша тарелку, она поставила ее на колени и поднесла вилку ко рту.
Тори сразу поняла, что не ошиблась: блюдо действительно было из яиц и перца, но когда она начала жевать, то почувствовала вкус острого сыра проволоне, спаржи и копченой ветчины. Последняя обладала собственным потрясающим вкусом, но не забивала, а усиливала остальные ингредиенты.
Тори проглотила кусок.
— Потрясающе.
Довольный Джош поднял графин.
— Мне не хватило рук, чтобы взять стаканы, так что пей прямо отсюда.
Удерживая тарелку на коленях, Тори осторожно приняла графин и, стараясь не расплескать содержимое, сделала глоток, потом еще один и третий, совсем маленький.
— Клубника и еще что-то, — сказала она. — Здорово. Ты добавил сахар?
— Не совсем. Это гранатовый сок с клубникой. Разумеется, свежей у меня не было, поэтому пришлось взять замороженную, а она в сиропе. Я слил большую часть, но вкус остался.
Тори протянула ему графин и взяла еще немного омлета. Она не думала, что проголодалась, но получала огромное удовольствие от еды.
— Насколько я понимаю, ты одобряешь мой эксперимент? — спросил Джош.
Она подняла вверх два больших пальца.
— О да. Я бы хотела, чтобы ты готовил для меня каждое утро.
В его глазах загорелись озорные огоньки.
— На твои слова можно найти бесконечное количество ответов, причем по большей части неприличных или даже откровенно грубых.
В крошечной каюте вдруг снова стало очень тесно. Джош пристроился на краешке койки, и его колено находилось всего в нескольких дюймах от ноги Тори. Она почувствовала, как отвратительное прошлое сжимает ее в своих жестоких объятиях. Тем не менее она научилась бороться с этим и заставила себя прогнать мрачные мысли. Вот уже три года Тори казалось, будто ее преследует тень прежней жизни, от которой ей удалось ускользнуть. Впрочем, она не сомневалась, что рано или поздно судьба настигнет ее. Во время путешествия на «Антуанетте» у Тори появилась надежда, что, возможно, ее все-таки ждет иное будущее.
— Бьюсь об заклад, что половина из них касается завтрака в постели, — прошептала она.
Джош наклонился, чтобы поцеловать Тори, и она затаила дыхание. Ситуация выглядела бы смешно: она сидит с тарелкой на коленях, он продолжает держать в руке графин с соком, — но Тори нисколько не чувствовала себя глупо. Джош мимолетно, ласково коснулся губами ее губ, а в следующее мгновение поцеловал по-настоящему, провел свободной рукой по щеке и шее, и Тори вздрогнула.
Она множество раз представляла себе этот момент, думала, что, когда он наступит, электрические разряды, пробегающие между ними, исчезнут. Но эффект получился противоположным. Джош положил одну руку ей на затылок, запустив пальцы в волосы, и еще сильнее прижался губами к ее губам. Их языки слегка соприкоснулись и тут же отступили.
Джош осторожно снял тарелку с колен Тори и поставил на пол, потом слегка приподнялся и, наклонившись, принялся целовать глаза Тори, его губы коснулись ее подбородка и спустились ниже, к шее. Она почувствовала на коже горячее дыхание, широко открыла глаза и посмотрела на него. Кривая усмешка исчезла, и на ее место пришло ничем не прикрытое желание. Она и раньше видела мужчин, охваченных сексуальным голодом, но чтобы так — никогда. То, как Джош стоял перед ней и как жестко держал себя в руках, заставило Тори сползти на стуле и полностью сдаться.
Но как выяснилось, у Джоша были другие идеи. Он очень медленно провел пальцами по ее обнаженным рукам и опустился на колени перед стулом. Теперь, глядя на Тори снизу вверх, он начал медленно гладить ее тело через тонкую хлопковую ткань футболки. Когда Джош мимолетно коснулся тыльной стороной пальцев сосков Тори, она вскрикнула от удовольствия и выгнула спину, чувствуя внутри горячие толчки возбуждения. Пальцем одной руки он ласкал ее затвердевшие соски, которые проступали сквозь футболку, другой рукой нежно гладил лицо.
Ей казалось непривычным, что они не целуются, закрыв глаза, и он не прижимает ее к себе изо всех сил, как бывало со всеми мужчинами в ее жизни. Тори чувствовала себя такой открытой, такой невероятно раскованной, что разрывалась между желанием, чтобы эта мучительная пытка продолжалась вечно, и неудержимым стремлением поскорее принять его в себя.
Не сводя с него глаз, она прикоснулась к его ремню, но Джош оттолкнул ее руку. На его лице снова появилась кривая улыбка, и Тори на мгновение задохнулась. Джош потянул ее к себе, чтобы поцеловать, по пути зацепив пальцами шорты и трусики под ними. Тори приподнялась, чтобы он снял их, что он и сделал, медленно и очень нежно.
Когда он провел ладонью по внутренней поверхности ее бедер, ноги Тори, словно по собственной воле, раздвинулись. Джош устроился, стоя на коленях, между ними, раздвинул их руками еще больше, целуя и изучая каждый изгиб и каждую линию языком. При этом он все время смотрел ей в глаза, не позволяя отвернуться, даже когда она начала содрогаться, в первые мгновения редко, потом все чаще и сильнее и наконец напряглась под его руками.
— О господи, — прошептала Тори и запустила пальцы в его волосы, по-прежнему не отводя взгляда, когда первая волна начала отступать.
Джош снова потянулся к ней, но на этот раз стащил на пол и под себя. Тори помогла ему раздеться, но не попыталась перебраться на кровать. Если он хочет на полу, значит, так и будет. Металл холодил спину — Тори чувствовала, как покачивается под ними корабль, — но все тело у нее горело, словно охваченное огнем. Джош гладил ее волосы и страстно целовал, и теперь с каждым новым вдохом тоже отчаянно дрожал. Когда он вошел в нее, она приподнялась ему навстречу и обхватила ногами. Он двигался внутри ее, продолжая ласкать ее тело и целовать, и Тори почувствовала приближение нового оргазма. И вдруг «Антуанетта» и весь мир вместе с ней перестали существовать. Остались только те точки, где соприкасались их тела.
В следующее мгновение Джош откинулся назад и сел, она продолжала обнимать его ногами, и дальше они занимались любовью, соединенные равномерно пульсирующим объятием. Дыхание Джоша стало отрывистым, и она увидела предупреждение в его глазах. Она шепотом успокоила Джоша, показывая, что останавливаться не нужно, прижала к себе, и он закончил.
— Ого, — тихонько проговорила Тори, когда они расслабленно лежали друг на друге и она чувствовала стук его сердца, которое постепенно, в унисон с ее сердцем, стало биться ровнее.
— Да уж, — прошептал он, убрал волосы с ее лица и нежно поцеловал.
Они заулыбались, потом рассмеялись, и Тори напряглась от удовольствия, потому что он все еще оставался внутри ее.
— Тебе давно пора было понять намек, — сказала она.
— Ты шутишь? — спросил Джош. — Несколько недель я сдерживался из последних сил, так хотел тебя.
Тори удивленно посмотрела на него.
— Это еще почему? Ты что, дал обет безбрачия?
Джош едва заметно пожал плечами, и она снова испытала прилив удовольствия.
— Ты говорила, что предпочитаешь плохих мужчин. Я не хотел, чтобы ты подумала, что я из их числа.
— Так было раньше, — сказала она. — И это проблема, над которой я продолжаю работать.
