От этого последнего предмета мое сердце екнуло, и я понадеялась, что они списали это на нервозность, а не на то, чем это было на самом деле. Взволнованностью. Марти говорил мне, что в фильмах все было неправдой, когда дело касалось вампиров. Деревянный колья для них были безвредны, также как и солнечный свет, кресты и святая вода. Но серебро в сердце означало конец вечеринки, и теперь на расстоянии хватка у меня был серебряный кинжал.
— Ладно, — сказала Шакал, возвращая мое внимание к себе. Он кивнул на предметы. — Делай свое дело.
Я мысленно собралась, а затем подняла обугленный кусок ткани.
Дым был повсюду. Пара лучей света прорезали его, останавливаясь на вампире, наполовину скрывшимся за подъемником. Паника затопила его, когда он осознал, что его заметили. Привязанная к его эмоциям, я также вздрогнула, чувствуя ужас, когда его попытка убежать была пресечена, а грубые руки потащили его обратно. Сначала дым был таким плотным, что я не могла разглядеть ничего, кроме сверкающего на меня яркого взгляда. Потом я увидела его темные волосы, обрамляющие худое лицо, тень щетины на его челюсти и вокруг рта. Этот рот растянулся в улыбке, которая не была жестокой, как я ожидала, а на удивление добродушной.
— Разиэль, — упрекающим тоном произнес темноволосый незнакомец. — Тебе не следовало этого делать.
Родители ругают детей и то более резко, так что я не ожидала того потока страха, что затопил Разиэля.
— Пожалуйста, — выдохнул он.
— Пожалуйста? — Незнакомец засмеялся, обнажив белые зубы с двумя выделяющимися верхними клыками. — Как неоригинально.
Затем он отпустил Разиэля, разворачиваясь и дружелюбно махая в знак прощания. Я почувствовала облегчение, переполнившее меня до такой степени, что у меня задрожали колени, но Разиэль не позволил этому остановить его. Он кинулся к двери склада.
В этот самый момент его охватил огонь, появляясь из-ниоткуда. Он карабкался по его ногам, закручиваясь безжалостными лентами, вырывая из меня крик от внезапного взрыва агонии. Разиэль попытался бежать быстрее, но это лишь поднимало огонь выше. Он бросился на пол и покатился, каждое его нервное окончание выло от боли, но огонь все не потухал. Он продолжал лишь расти, охватывая его беспощадными голодными волнами, пока ревущий мрак не устремился вверх и не поглотил его. Последним, что увидел Разиэль, паря над своим безжизненным телом, был все еще уходящий темноволосый вампир, руки которого теперь были объяты пламенем, каким-то образом, не обжигавшим его кожу.
Я недоверчиво моргнула. Когда я открыла глаза, я снова была в комнате, свернувшись в позе зародыша, как и Разиэль в момент своей смерти. Должно быть, я инстинктивно скопировала его действия из воспоминания о том фантомном пламени.
— Ну и? — требовательный голос Шакала стал большим облегчением, заставляя меня сконцентрироваться на реальности, а не на том кошмаре, который я была вынуждена пережить. — Что ты видела?
Я выпрямилась на кровати и бросила в него обугленный кусок ткани.
— Я видела кого-то по имени Разиэль, его поджарил вампир, который, по всей видимости, умеет управлять огнем, — сказала я, все еще пытаясь стряхнуть с себя отголоски ужасающей смерти.
Все четверо обменялись взглядами, которые нельзя описать иначе, как восторженные.
— Джек-Пот! — воскликнул Псих, ударяя кулаком по воздуху.
Судя по тому, как счастливы они были, я догадывалась, что либо этот Разиэль не был их другом, либо они уже знали о том, что с ним произошло, и это было лишь проверкой.
— Давай убедимся на сто процентов, — заявил Шакал, и с его лица исчезла улыбка. — Коснись кольца.
Я с ужасом посмотрела на него. Скорее всего, оно содержало в себе суть другой смерти, но если я не хотела ускорить свою, то у меня не было особого выбора.
Я подняла его, напрягаясь в мрачном ожидании, однако все те спонтанные образы, что заполнили мой разум, я уже видела. Они по-прежнему были достаточно отвратительными, чтобы вызвать у меня тошноту, но в дополнение к сероватому цвету прошлого они казались слабее, будто я смотрела фильм, вместо того, чтобы переживать это самой. Тряхнув головой, чтобы прояснить ее, я положила кольцо обратно рядом с Шакалом.
— Быть может, ты ошибся. Единственные видения, которые я от него получила, были твоими собственными, и они не рассказали мне ничего нового.
Его карие глаза на секунду сверкнули изумрудным, а затем он издал громкий возглас, от которого я невольно вздрогнула.
— Это не случайность, она действительно настоящая!
Все, что приводило в восторг садистского убийцу детей, шокировало меня, но я старалась не показывать этого.
— Дальше? — спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос прозвучал настолько холодно и собрано, насколько это было возможно.
Они прекратили давать друг другу пять, и посмотрели на меня.
— Да, — сказал Шакал, толкая мне кинжал. Его возбуждение было практически осязаемым. — Только на этот раз я хочу, чтобы ты сконцентрировалась на воспламенителе. Попробуй увидеть, где этот ублюдок, а не просто то, что произошло, когда он зарезал Недди.
Его слова поведали мне, что кинжал заставит меня вновь пережить еще одно убийство, но прежде чем я потянулась к нему, я задумалась не над этим.
— На воспламенителе? — повторила я. — Это его вы хотите, чтобы я нашла с помощью этих предметов?
— Ты ведь можешь это сделать, верно? — спросил Шакал, и все веселье стерлось с его лица.
Конечно, я могла, но не хотела. Сомневаюсь, что воспламенитель был его другом: Шакал презрительным тоном называл его ублюдком, к тому же хотел узнать, где он смаковал свои гнусные намерения. Разумный постарался бы не находится с этим существом даже на одном континенте, будь у них конфликт, но Шакал и его дружки, должно быть, пытались устроить ему засаду. Воспоминание о той очаровательной улыбке воспламенителя прямо перед тем, как он сжег Разиэля в кучку тлеющих руин, было тем, что я хотела бы забыть. Но если я откажусь искать его, то не проживу достаточно долго, чтобы беспокоиться об этих воспоминаниях.
Я без лишних слов потянулась за серебряным кинжалом. С первого же прикосновения сероватое видение о смерти Недди вторглось в мое сознание. Я не удивилась, что тот самый воспламенитель был именно тем, кто убил его, воспользовавшись кинжалом после предварительного его поджаривания. Меня не шокировало и то, что он сделал это с той же отстраненной сердечностью, которую продемонстрировал Разиэлю. Я оттолкнула жгучую боль, которую почувствовала, обошла чувства Нэдди, когда он уплывал в то место, что ожидало людей после их смерти, и сосредоточилась на воспламенителе, пытаясь увидеть его сейчас, а не тогда.
Это было гораздо сложнее. В очень эмоциональных ситуациях каждый оставляет кусочек своей сущности на предметах, но у воспламенителя не было эмоций, пока он убивал Нэдди, поэтому на кинжале
