позволил бы одному из его детей страдать? Взгляните на меня: часть моего желе раздавлена. Это случилось со мной, когда я подобрался слишком близко к вершине Долины и кусок Мембраны поранил мне зад. Конечно же, никакого Бога нет, иначе Он излечил бы меня.
Наступило временное молчание, а затем Вера сказала:
— Знаете, и я ничего не понимаю. Я тоже усердно молилась, но никогда не получала ответа на мои молитвы и никогда не видела парящих в небе вирусов-ангелов. А вы видели?
Все остальные сидели и молчали, как вдруг разразилась ужасная катастрофа: откуда-то сверху на них ринулось громадное «нечто». Оно скользнуло вниз и прочесало по тем массивным прутьям, которые должны были служить вирусам защитой.
— Ах, боже мой, боже мой! — сказала Брунгильда, когда громадное «нечто» пронеслось мимо, — это что же, мы с вами были на краю гибели? Нас же чуть не уничтожили!
Но стоило им избежать одной опасности, пришедшей из космоса, которую они приняли за НЛО, — как приключилась другая беда. Внезапно на них полилась какая-то едкая жидкость, а над ними распространился отвратительный запах антисептика. И Вера, Брунгильда, Баньянвера и Кату Гуама вдруг перестали существовать, поскольку планета под названием Человек нанесла какое-то вяжущее средство на свое лицо.
Мисс Муравей безмятежно сидела на большом камне. Она тщательно вычистила свои антенки-усики, а также проверила, насколько чисты и опрятны все ее ножки. Ей хотелось убедиться, что она выглядит на все сто, поскольку сегодня ей предстояло идти на прогулку с муравьем-солдатом, которому неожиданно разрешили сходить в увольнение. Мисс Муравей обратилась к своей подруге по имени Берта Черножук, которая дремала в тепле полуденного солнца.
— Берта, слышь ты, нескладеха! — сказала она. — Ну-ка посмотри на меня хорошенько. Как я выгляжу? Глянь, все ли у меня в порядке.
Берта проснулась, приоткрыла один глаз и внимательно осмотрела свою подругу Мисс Муравей.
— Вот это да! Ты смотришься просто шикарно, — сказала она. — Твой солдатик будет убит наповал одним твоим видом. Но ведь еще слишком рано. Лучше садись да погрейся на солнышке.
Они сели и стали наблюдать тот пустынный мир, что простирался перед ними. Их окружали большие и даже огромные валуны, которые были раз в двадцать больше, чем Мисс Муравей. А под валунами лежала сухая земля. Вокруг не было видно ни травинки, ни кустика — ничего, кроме опустошения и множества странных следов на земле.
Мисс Муравей посмотрела на небо и сказала:
— Берта, всю жизнь мне хотелось иметь такого солдатика, который был бы мне другом. Неужели Бог внял моим молитвам?
Берта качнула одним своим усиком, а затем, медленно и тщательно подбирая слова, сказала:
— Ну, я не знаю. Лично я не верю в Бога. Если даже Он есть, то я никогда не получала ответа ни на одну молитву. Когда я была много моложе — совсем еще маленькой личинкой, — я часто молилась какому- то Богу, о котором мне говорили. Но все мои молитвы оставались без ответа. И знаешь, я решила, что все это — пустая трата времени. Что толку верить в Бога, который не может доказать нам свою божественную силу? Вот и все, что я могу сказать.
С этими словами она лениво прошлась по кругу и опять присела.
Мисс Муравей озабоченно сложила свои передние ножки и сказала:
— В том-то и дело, Берта. Интересно, если все эти светящиеся точки, которые мы видим по ночам, — это иные миры, то, как ты думаешь, есть ли там жизнь? Смешно было бы считать, что этот мир одинок и мы с тобой — его одинокие жители. Что ты скажешь?
Раздраженно вздохнув, Берта сказала:
— Ну, я не знаю, есть другие миры или нет. По-моему, это уже совсем другой вопрос. Несколько месяцев назад мне повстречался один комар — знаешь, крылатый такой, — так он сказал мне, что летал далеко-далеко, и однажды подлетел к огромному столбу. Это был какой-то невероятно громадный столб, который даже трудно себе вообразить. Так вот, этот комар сказал, что в определенное время, каждую ночь, вершина столба светится ярким светом. Знаешь, я не могу поверить, что где-то есть мир, где светит яркий свет, когда у нас темно. А ты как думаешь?
Мисс Муравей еще больше смутилась:
— Знаешь, меня всегда учили, что наш мир создан для нас, насекомых. Мне всегда говорили, что нет других форм жизни, которые были бы лучше, чем насекомые. А ведь мы с тобой насекомые, Берта. Значит, если это так и наши священники правы, то в мире не может быть никого умнее нас. Но те, кто может заставить свой мир существовать даже тогда, когда наш с тобой мир погружается во тьму, должны быть намного умнее нас. Я не знаю, во что мне верить, но думаю, что во всем этом есть некий великий Замысел. Так же как и ты, я устала молиться какому-то Богу, который не торопится с ответом.
Время шло, и тени становились длиннее. Где-то поблизости послышался голос какой-то мурашки:
— Эй, Мисс Муравей, Мисс Муравей, где вы? Мне нужно вам что-то сказать.
Мисс Муравей встала на ножки и двинулась вперед, на край валуна.
— Да, что там? — крикнула она вниз, глядя на другого муравья, стоявшего неподалеку.
Мурашка посмотрела вверх, шевельнула двумя своими усиками, а затем сказала:
— Ваш солдатик решил вас покинуть. Он сказал, что, как оказалось, вы не та девушка, которая ему нужна. Поэтому он ушел к той ветреной и взбалмошной молодой особе, которая живет где-то в этих краях, — сказав так, она указала куда-то вдаль.
Мисс Муравей так и села. Весь мир разрушился на ее глазах. Она молила Бога послать ей юного солдата, который бы любил ее и с которым вместе она могла бы обустроить свое семейное гнездо. И что же уготовила ей жизнь?
Вдруг Мисс Муравей и Берта вздрогнули от мощного глухого звука, который внезапно прокатился по земле и был похож на приближающееся землетрясение. Они поднялись на цыпочки, чтобы увидеть, что происходит. Но не успели они рассмотреть неясные, громадные, темные предметы, устремившиеся на них с высоты, как от Мисс Муравей, ее подруги, а также от посланницы-мурашки осталось мокрое место. Это ученики, которые закончили занятия в школе, пронеслись по игровой площадке, спеша по домам.
А где-то на далеком лугу стояли высокие травы. Там было прекрасно. Налитая здоровьем зеленая- презеленая трава. Лучи солнца согрели ее, дожди напоили ее, и сейчас этот луг мог восхитить кого угодно.
Где-то посреди поля, которое для его обитателей казалось настоящим лесом, два маленьких полевых мышонка резвились среди травы, весело катались по земле, а затем стали выбирать стебли потолще, карабкаться на них, качаться и перепрыгивать с одного на другой. Один мышонок подпрыгнул и достал до самых верхушек травы. Кубарем, скатившись вниз, он с веселым писком упал подле ног старой-престарой мыши.
— Будь осторожней, мальчик, — сказала старая мышь. — Что-то ты очень расшалился. Подобная шалость в нашем мире до добра не доведет. Скоро свершится великое Таинство. Весь наш лес рухнет под напором той громадной Машины, природу которой никто из нас не может даже представить. По виду этой травы я могу судить, что это случится очень скоро, и нам следует как можно скорее вернуться в свои норы.
Старая мудрая мышь повернулась и поковыляла с поля. Два маленьких мышонка глянули друг на друга, а затем посмотрели на нее — на ее покатую спину. Затем один из них сказал:
— Ох уж эта жалкая старуха! Вечно она портит нам удовольствие.
Другой сказал:
— Верно. Должно быть, она не любит детей. Она держит нас за рабов, которые должны приносить ей орехи, не получая ничего взамен.
Какое-то время маленькие полевые мышки продолжали резвиться, пока холодный шелест ветра не напомнил им о том, что скоро вечер. И, испуганно глядя на темнеющее небо, мышата поспешили домой.
В наступивших сумерках они задумчиво присели у входа в свою нору, грызя травинки и следя за тем, чтобы их не заметили ночные совы. Вскоре круглый серебристый шар луны заскользил по темному небу.
