– О каком праве идет речь? Вы забыли закон этой земли – ступивший в воды священного ручья, никогда не будет врагом? Аборигены не поднимут против нас оружие. Вы хотите воевать с безоружными? В этом нет ни чести, ни славы.
Дикси насупился.
– В конечном итоге, я ваш наниматель и плачу вам оговоренные деньги, – продолжил я. – О грабежах в договоре не было ни слова. Или вы решили податься в разбойники?
– Милсдарь, это уже чересчур! – Дикси подбоченился и принял горделивый вид. – Мы честно выполняем свои обязательства.
– О том и речь. Хотелось бы, чтобы так продолжалось и в дальнейшем.
– Какие будут распоряжения, виконт?
– Я их уже отдал. Дома не штурмуем, ждем, когда местные жители вступят в переговоры.
Часа через два то там то здесь начали выглядывать любопытные. Они бросали робкие взгляды на наш лагерь, разбитый на центральной площади, и спешили укрыться. Я распорядился никак не реагировать на эти робкие вылазки. Местный предводитель появился после обеда – наверное, ему хватило прошедшего с утра времени, чтобы прийти в себя от понесенного ими поражения.
– Рад приветствовать гостей нашей земли, – проговорил предводитель.
Мы молчали. Предводитель помялся пару минут с ноги на ногу, не зная, как продолжить разговор.
– Довольны ли вы нашим гостеприимством? – наконец спросил он.
О,е! И это называется дипломатия? С такими талантами далеко не уедешь. Он бы еще спросил, не хотим ли мы вернуться обратно в ловушку.
Люди недовольно зашумели, я вскинул вверх руку, призывая к тишине.
– Ваша Светлость, разрешите ответить? Не дело герцога разговаривать с каким-то мелким вождем, – обратился я к Фагуа.
– Разрешаю, – кивнул герцог.
Я обернулся к местному предводителю и ответил кратко: «Нет».
Предводитель опять помялся и спросил:
– Что вы хотите?
Что мы хотим? Не знаю, как другие, я же хочу самую малость – спокойно вернуться к себе домой.
– Отдайте наши вещи, и мы уйдем.
Предводитель печально кивнул и что-то крикнул своим людям. Судя по тут же раздавшемуся за стеной топоту, не менее нескольких десятков аборигенов слушали наш разговор.
– Зачем вы вообще нас задерживали? – удивился я. – Зачем вам нужны несколько сотен дополнительных едоков?
– Вы нам не нужны. Мы боялись, – отозвался местный вождь.
– Боялись? Чего?
– Боялись, что вы всем расскажете о нашей благословенной долине и сюда придет много-много людей. Все они останутся в этом лучшем месте на земле.
Я чуть не рассмеялся. Да, места здесь замечательные и ручей целебный, но все же аборигены преувеличивают притягательность всего этого. А стоит вспомнить трудную дорогу, так вообще пять раз подумаешь, прежде чем сюда отправиться.
– Но мы же не захотели здесь остаться. Почему вы думаете, что захотят другие?
Предводитель пожал плечами. В общем-то, я сочувствовал ему. В такой вот странной форме выразилась любовь этих людей к своей земле.
– Вот, здесь все.
На площади стояли наши фургоны, рядом было аккуратно сложено оружие. Рядом лежали седла и упряжь. Я запретил нашим людям подходить, пока процесс выдачи не завершился, дабы не мешать этому благотворному начинанию.
– Как все? А лошади?
– Их нет. Ушли.
Это известие чуть было не вспугнуло шаткое перемирие. Аборигенов заподозрили было в нежелании отдавать коней, но все оказалось проще – они отпустили коней на волю.
«Зачем мне лошадь? Ее кормить надо, заботиться», – говорил товарищ Сухов из «Белого солнца пустыни». Похоже, местные жители придерживались примерно таких же представлений.
– Зачем вы отпустили наших лошадей? – кричал Раста, размахивая руками. – Кто потащит повозки? Кто повезет нашу мастерскую?
Предводитель на это лишь виновато пожимал плечами. Где теперь искать наших лошадей, он не представлял.
– Как хотите, а я не уйду отсюда, пока фургоны не запрягут! – заявил гном и сел на землю, показывая, что намерен сидеть так сколь угодно долго.
Аборигены о чем-то зашептались. Минут через пять их предводитель известил нас:
– Мы покатим ваши повозки.
– Это лишнее.
Не пристало людям таскать фургоны. Видимо придется оставить их здесь. Осталось лишь уговорить упрямого гнома.
– Сидишь?
– Сижу. И буду сидеть, пока мне не вернут лошадей, – отозвался Раста.
– То есть – до зимы?
Раста бросил на меня взгляд и отвернулся, показывая, что аргумент не прошел.
– Между прочим, совершенно зря сидишь. Подумай сам, ну зачем нам фургоны?
– Как это зачем? – взвился гном.
– А так. Фургоны мы привезли на баржах?
– На баржах, – согласился Раста.
– Обратно ты их тоже на баржах собираешься везти? Подумай сам, всю дорогу нам придется плыть против течения. Тащить с собой баржи – совсем не лучший выход.
– Ну ладно, пусть фургоны остаются, – согласился гном. – Но инструменты я все равно заберу.
Мы разобрали наши вещи, пора было трогаться в путь. Но оставался еще один немаловажный вопрос – тот самый коридор между скалами, где мы попадали без чувств.
Предводитель аборигенов шел впереди, я остановил отряд метров за пятьсот от злополучного места. Всю дорогу предводитель уверял, что они к факту нашего усыпления не имеют никакого отношения.
– Это не мы. Это горы. Дыхание духа гор валит с ног каждого, кто подойдет к этому месту, – утверждал абориген.
– А как же мы потом оказались на дне долины? – удивился я.
– Когда с той стороны дует ветер, – предводитель махнул рукой в сторону севера, – дыханье гор уносит в сторону.
Все понятно, хитрецы дождались подходящего ветра и достали нас из ущелья.
Подходящего ветра пришлось ждать до вечера. Не доверяя полностью аборигенам, мы предложили им самим прогуляться по ущелью. Лишь когда они безопасно миновали его, мы двинулись в путь. Не все сразу. Отряд в полсотни гномов ушел вперед. Лишь через полчаса, дождавшись сигнала трубы, двинулись в путь все остальные.
Стоянку мы разбили у того самого ручья, в который въехал наш велотанк. Благостная долина осталась позади. Впереди нас ждал путь домой.
15.
Обратный путь не был короток и не был легок, но все радовались, потому что мы направляемся домой. Дня три наемники подсмеивались над гномами, которые катили тележки, но вскоре эти смешки смолкли: гномы шли налегке, сложив на брички существенную часть поклажи, наемникам же все приходилось нести
