получаемого в течение всей жизни.
В описанной модели, хотя мы и поторопились назвать ее эмоциональным компьютером, вообще-то, не было места для эмоций в том смысле, как мы их трактуем. Состояние «хорошо – плохо» формировалось только оценочным восприятием, то есть оценкой ощущений, предопределенной от рождения. Но оказывается, что небольшое усовершенствование волшебным образом может породить эмоции. Достаточно только дать возможность памяти влиять на состояние «хорошо – плохо», наподобие того, как она влияет на исполнительные нейроны. Для этого нам даже не понадобится перерисовывать схему. Просто представьте себе, что нейроны памяти, зафиксировавшие какие-либо события, при узнавании картины на датчиках, похожей на ту, которую они запомнили, будут стараться активировать то состояние «хорошо – плохо», которое соответствует их воспоминанию. При этом они будут делать это тем сильнее, чем точнее узнавание.
Рисунок 24. Простейший мозг робота, способный к переживаниям. За счет влияния памяти на состояние, в нем могут формироваться эмоции
По мере обучения такая память приобретет свойство оценивать происходящее с позиций страха и предвкушения. Узнавание любых признаков, которые соответствовали «плохим моментам», будет делать «плохо». Узнавание «хороших» признаков будет делать «хорошо». А так как новые воспоминания будут строиться на базе состояния «хорошо – плохо», сформированного не только оценкой ощущений, но и памятью, то они будут нести в себе и страх страха, и предвкушение предвкушения.
В такой усовершенствованной модели эмоции получаются естественным следствием ее организации. Не надо никаких особых схем, систем, принципов. Память, влияющая на состояние «хорошо – плохо», - это и есть эмоции.
Обобщения и эмоции
В приведенной схеме нейроны памяти определяют, что происходит, исходя из активности датчиков и исполнительных нейронов. Если позволить этим нейронам воспринимать активность других нейронов памяти, то можно - за счет усложнения архитектуры сети - пытаться добиться от нее новых качеств. Нас сейчас будет интересовать способность мозга обобщать. Не будем пока углубляться в алгоритмы обобщения. Попытаемся хотя бы качественно представить, с чем мы имеем дело.
Обратимся опять к простейшему мозгу. Как можно интерпретировать нейроны памяти? Все зависит от алгоритма запоминания. Очень похоже, что в реальном мозгу в фиксации каждого воспоминания принимает участие множество нейронов. Но если для наглядности представить, что одному воспоминанию соответствует один нейрон, то каждый нейрон будет фиксацией определенного момента жизни. Это очень упрощенно, но достаточно наглядно. В такой интерпретации обобщение – это группа нейронов, проявляющая себя как один нейрон, соответствующий несуществующему воспоминанию, в котором отпечатана суть этого обобщения. Способность обобщать – это способность при добавлении новых воспоминаний автоматически формировать такие группы.
Каждое новое воспоминание сопровождается определенным изменением состояния «хорошо – плохо». Это отпечатывается в нейронах памяти. Любое новое воспоминание корректирует то, как мозг будет впредь давать эмоциональную оценку. Если запоминание сопровождалось слабым изменением состояния «хорошо - плохо», то и влияние этого воспоминания на оценку будет невелико. Сильное же потрясение оставит более заметный след. Если предположить, что обобщения состоят из нейронов, относящихся к воспоминаниям, в которых проявлялось это обобщающее свойство, то можно говорить о том, что обобщение влияет на состояние «хорошо – плохо» сообразно совокупному влиянию составляющих его нейронов. Это означает, что если память зафиксирует статистическую связь некого обобщающего свойства и одного из состояний - «хорошо» или «плохо», - то соответствующее обобщение начнет оказывать влияние на возникновение предвкушения или страха. Чистая статистика и никакой мистики.
Попробуем проиллюстрировать наши рассуждения. Предположим, вы внезапно вернулись домой и застали жену в объятиях высокого блондина. Вам будет плохо, очень плохо, но вы это переживете. Однако после вы обнаружите, что это событие сильно изменило систему ваших эмоциональных оценок. «Моя жена» – это обобщение, состоящее из всех связанных с нею воспоминаний. Теперь к ним добавился новый, сильно негативный опыт. Как результат, каждый раз при виде жены, или когда ее образ будет возникать в ваших мыслях, вы будете страдать. Изменится восприятие всех понятий, связанных с этим событием, например, понятия-обобщения, связанные с вашей спальней, с обидчиком, также теперь будут связаны у вас с состоянием «плохо». Теперь вас будут раздражать блондины, особенно высокие. И не потому, что будут напоминать о случившемся, а самим фактом своего присутствия. А если он, блондин, вызовет воспоминания о пережитом, то это будет дополнительной пыткой для вас, которая запомнится и усилит восприятие блондинов.
Сильное переживание существенно меняет нашу систему оценок. Но, слава богу, наша жизнь не так богата потрясениями. Для большинства обобщений оценка формируется исходя из множества менее ярких разнонаправленных переживаний, что делает их в целом нейтральными. Если наш опыт говорит о том, что определенное явление устойчиво сопутствует одному из состояний «хорошо – плохо», то соответствующее обобщение становится устойчивой оценкой. В этой оценке отражается констатация присутствия статистической зависимости. Статистика не дает гарантий, что выделена реальная, свойственная этому миру, закономерность. Она только фиксирует, что так говорит наш опыт. Это может приводить к «странным» оценкам, как, например, страх белого листа в «случае маленького Альберта» или к раздражению от блондинов в нашем примере.
Есть в истории космического полета Юрия Гагарина один особо не афишируемый эпизод. За полтора километра до стартовой площадки он вместе с дублером Титовым попросил остановить автобус. Космонавты вышли и дружно помочились на правое заднее колесо автобуса. После чего тронулись в путь. Полет прошел благополучно, и после этого все космонавты досконально, в мелочах, повторяли предполетный ритуал Гагарина. И этот описанный задний баллон стал для них не менее важным фактором благополучного возвращения, чем просмотр «Белого солнца пустыни».
И вот однажды случилась загвоздка. В команде, отсылаемой на МКС, оказалась американка Уитсон. Той такая процедура показалась неприличной, да еще костюм для этого был неудобным, да и вообще она являлась командиром корабля. Ноу, говорит, и все тут.
Решили: на международный конфликт не идти. И вдруг все уже в кабине - и какой-то сбой электрооборудования основного двигателя. Всех спускают на землю, устраняют неисправность. На взлет! Ан нет – датчики показывают утечку гелия на маневровом двигателе. Опять всех на землю. И тут кто-то не выдержал и наябедничал командиру полетов о поступке американки. По его приказу Уитсон немедленно запихивают в автобус, отвозят на полтора километра и заставляют самым активным образом орошать автопокрышку.
Космическая экспедиция справилась с заданием блестяще.
Когда мы говорим об обобщениях, не стоит воспринимать их как самостоятельные физические сущности. Это всего лишь термины, помогающие нам описывать процессы, происходящие с памятью. Любой новый опыт обогащает нашу память, что ведет к некоторому изменению системы эмоциональных оценок. Это изменение можно сформулировать и в терминах обобщений.
То, как память реагирует на картину происходящего, можно описать через активность обобщений, узнавших себя в этой картине. Все вместе эти обобщения формируют эмоциональную оценку. Новый опыт запоминается базируясь на активных в этот момент обобщениях. И этот опыт становится частью всех этих обобщений. В результате изменяется влияние на оценку каждого из них.
Рисунок 25. Влияние нового опыта на существующие обобщения
Использовать обобщения для описания эмоций удобно. Они позволяют от описания влияния множества воспоминаний на состояние «хорошо – плохо» перейти к статистическим обобщенным зависимостям. Кроме того, обобщения позволяют описать «селективность эмоций». Если признак только случайно оказался связан с оценкой, как, например, белый цвет у маленького Альберта, то накопление опыта нивелирует его эмоциональную окраску. Собственно, так происходит со всеми простыми признаками, которые присутствуют и в хороших, и в плохих воспоминаниях. Но вот более сложные обобщения, которые идентифицируются по наборам простых признаков, если они действительно отражают некое влияющее на наше состояние явление, могут с накоплением опыта только укреплять свою эмоциональную выраженность.
Вспомним аналогию между конторами, которые обмениваются отчетами, и зонами мозга. Представим, что в этой системе есть центральное статистическое управление, которое формирует единый показатель самочувствия страны, глобальное «хорошо – плохо». Изначально, это состояние определяется строго по инструкциям, исходя из реакции на первичные отчеты, фиксирующие, что происходит в стране и в мире. Это состояние доводится до всех контор. Все конторы ведут базы данных, учитывая и свои показатели, и изменение состояния «хорошо – плохо». Если учреждение обнаруживает статистическую зависимость между своими показателями и общим состоянием, оно начинает слать сигналы в центральное статистическое управление. Сигналы посылаются в тот момент, когда фиксируется присутствие в отчете активности таких показателей. Статистическое управление учитывает эти сигналы в
