города: Ростов-на-Дону, Донецк, Краснодар, Новороссийск. Окружено огромное количество немецких войск на юге нашей страны!
В какой-то момент, мне показалось, что он запрыгает, как пацан – такая радость его переполняла!
— Ты понимаешь, Андрей! Впервые мы не просто по зубам фрицам дали, а окружили несколько немецких и румынских дивизий! Мой Ростов освободили, а ты ни бе, ни ме! — улыбка Мартынова стала ещё шире. — А на Востоке, САСШ ТАК сцепились с Японией, что самураи, почти гарантированно, не полезут на нас! В районе атолла Мидуэй, американский флот потерпел сокрушительное поражение от Японии. Союзники потеряли три авианосца, четыре крейсера, пять эсминцев, около десяти подводных лодок, пять торпедных катеров, более трёхсот самолётов. Японцы потеряли один авианосец, два крейсера, четыре эсминца и один линкор. Вот такие события, Андрей, в мире происходят. А песни любимые, — он включил радиоприёмник, стоявший в углу кабинета и я замер. Вслушиваясь в такие знакомые слова, звучавшие немного не так, как я слышал много раз в 'прошлой жизни', но так же щемяще, как пела их Анна Герман:
Ещё мальчишкой услышав эту песню, я еле сдерживал слёзы – до такой степени она цепляла мою душу. А сейчас… Сейчас я сидел и чувствовал, как слёзы бегут по лицу, а в груди появилась такая боль, что казалось, сердце с трудом, пытается преодолеть боль и продолжать работать. А перед глазами стояло лицо Олеси. Улыбающееся, что-то мне говорящее родное лицо, оставшееся живым только в моей памяти. В себя я пришёл от ткнувшегося в зубы стакана с коньяком. Машинально сделал несколько глотков и увидел перед собой испуганное лицо командира.
— Ну ты… Совсем, да?…Ты чего устроил, Андрей? — Мартынов аж запинался, пытаясь высказать мне все свои мысли разом. — Я… А ты… Хоршо… Тьфу ты! — он втянул воздух носом, зажмурился и выдал такую матерную конструкцию, что я моментально и окончательно пришёл в себя. Отведя душу, Мартынов сел на своё место и, уже спокойно спросил:
— Что случилось с тобой?
— Накатило, товарищ старший майор. Песня эта, чёрт бы её побрал! Олеська перед глазами, как живая стояла. И так сердце сдавило! — я помотал головой. — Спасибо, Александр Николаевич. Если бы не стакан, который вы мне подсунули… Не знаю. Может и щёлкнул бы ластами, а сейчас я в норме.
— Чем щёлкнул и, главное, зачем? — по лицу Мартынова стало понятно, что он считает меня не совсем здоровым. Умственно. Через силу улыбнувшись, я ответил:
— Щёлкнуть ластами, коньки отбросить – всё это значит умереть.
— Я тебе помру! — выдохнул Мартынов, поняв, что с моей головой всё нормально. — Я когда эту песню впервые услышал, тоже чуть не прослезился.
О чём-то задумавшись на пару минут, Мартынов встряхнулся, хлопнул ладонью по столу и подытожил:
— Всё, Андрей. Собирайся. Ничего не изменишь, а жизнь продолжается. Сейчас перекурим и пойдём к Меркулову.
— Кстати, товарищ старший майор, — я оживился. — Разрешите вопрос?
— Разрешаю, — Александр Николаевич насторожился.
— Я хотел давно спросить, но не решался, — немного помявшись я продолжил. — Я про Меркулова спросить хотел. Я про него не слышал давно, ещё с Золотоноши. Вот и думал, что Всеволода Николаевича…
— Арестовали? — Мартынов усмехнулся, прикурил папироску. — Нет, Андрей. Насколько я знаю, он был в командировке, в Казахстане. Да и с чего ты взял, что его арестовать могли?
— Мало ли, — я смущённо пожал плечами.
— Понятно, — Мартынов захохотал, — опять сказки про 'кровавую гебню' вспомнил?
После того, как я окончательно пришёл в себя, мы направились к Меркулову.
Всеволод Николаевич встретил нас гостеприимно – чаем и печеньем. Пока пили чай, говорили о всякой ерунде. Было заметно, что Меркулов в отличном настроении – много шутил, рассуждал о театре. Когда перешли на кинофильмы посвящённые войне и, незаметно для себя увлекшись разговором, я начал тоже рассуждать на эту тему. Как-то само собой получилось, что, забывшись, начал всерьёз с ним спорить. Я считал, что в новых фильмах нельзя показывать немцев слабаками и идиотами.
— Ведь тогда что получается, Всеволод Николаевич. Если немцы такие идиоты, трусы и не умеют воевать, кто тогда мы с вами? Если немцы смогли так далеко продвинуться в глубь страны? Я считаю, что фашистов нужно показывать умными, жестокими и очень опытными врагами, которых побеждают ещё более умные, мужественные воины и простые советские люди. Победить дурака – невелика заслуга! А победить матёрого зверя в человеческом облике – это достойно! А то привыкли, шапками закидывать, а потом… — тут вспомнил, с кем разговариваю и прикусил язык. Ёрш твою медь! Опять до п…я! — мелькнуло в голове. Но Меркулов был доволен. Откинувшись на спинку стула, он улыбнулся, сделал глоток чая и подытожил:
— Успокойтесь, Андрей Алексеевич, никто вас съедать не собирается, — отставив чай он посерьёзнел. — Тем более, что правильно рассуждаете. Но вызвал вас я не за этим. Старший лейтенант Стасов. С сегодняшнего дня, вы назначаетесь заместителем начальника особой аналитической группы, возглавляемой старшим майором Мартыновым. Завтра в ваше распоряжение поступят три новых сотрудника. Ваша задача: ввести их в курс дела и продолжать работу. Старший майор Мартынов сегодня отбывает на неделю, в служебную командировку, поэтому, с завтрашнего дня, до 20 часов жду от вас ежедневные отчёты по проработанным документам. Вам всё понятно, товарищ старший лейтенант? Если да, то можете идти.
Вернувшись к себе, я задумался. Как ни крути, а сегодня меня повысили. Посчитали, что я полезен не только в роли справочника и специалиста по находкам разных непонятностей? Очень похоже на то. Теперь, главным будет – не опозориться! Поэтому – за работу, товарищ 'страшный лейтенант'!
— Молодец, Олег Васильевич, хорошо поработали, — Лаврентий Павлович Берия закрыл папку с бумагами и отложил её в сторону и повторил. — Молодец. Но, сам понимаешь, этого недостаточно!
— Понимаю, Лаврентий Павлович. Всё понимаю, — Олег Васильевич Сухинин, крепкий, сорокалетний майор НКВД, развёл руками. — Вы же сами знаете – людей не хватает! Нормальных специалистов почти нет, а те которые есть – почти без сна работают. Хорошо, что вчера новые бумаги пришли. Мои умники увидев их, чуть с ума от радости не посходили. Пришлось насильно из лабораторий выгонять, чтобы выспались.
— Это хорошо, что они так работать спешат! — Берия потёр руки. — Я ещё 'подарки' привёз. И бумаги и людей! Ты им доппаёк обеспечь и постоянный медицинский контроль. Они с 'Норильлага', ещё не отошли от тамошнего жилья, так что… поаккуратнее с ними. Как оказалось, очень светлые головы, только вот политически они неправильно ориентированы. И ещё, — Берия с минуту помолчал. — Я привёз новые бумаги. Пусть твои 'гении' сразу с ними работают, а не начинают рассуждать о невозможности выполнения задания, как в первый раз, — и рассмеялся, вспомнив свои чувства, когда узнал о том, что вместо прямой работы эти умники начали рассуждать на тему бредовой задачи и идиотских расчётов. Сухинин хмыкнул с наркомом, но не очень весело. Слишком хорошо он запомнил рёв Берии в телефонную трубку и чувство безграничного ужаса, навалившегося на него. Ну их подальше, такие воспоминания!
— А теперь пойдём, майор. Посмотрим, как строительство у тебя идёт, — Берия поднялся из-за
