С другой стороны, как долго можно еще сидеть на этой лестнице? В ожидании, что в любой момент меня могут заметить и поинтересоваться, что это, черт подери, я здесь делаю. Ведь нельзя рассчитывать на то, что этой лестницей никто никогда не пользуется, жильцы там или обслуживающий персонал. Нет, слишком интенсивного движения на ней не предвиделось, но ведь достаточно одного в меру любопытного индивидуума — и лучшее, на что я могу в этом случае рассчитывать, так это на то, что без лишних проволочек меня просто вышвырнут вон.
Время тянулось томительно медленно. Я спросил себя: а как бы на моем месте поступил Богарт? И тут же понял как. Закурил бы. И к восьми тридцати (время вчерашнего выхода Уикса из дома, так где же он, черт бы его побрал?) лестница была бы сплошь усыпана сигаретными окурками и пеплом. С каким философским видом тушил бы он эту сигарету, с какой варварской яростью сминал бы окурок, с каким бездумно-небрежным видом сбрасывал бы щелчком вниз, на ступеньки! А уж как бы он курил, как затягивался, сукин сын!.. Но уж когда приходит время действовать, то можете быть за него спокойны, он свое дело знает.
А что, если подойти к этой проклятой двери и позвонить? Прямо сейчас, не теряя времени? И если он ушел раньше, можно и наведаться, а не тратить попусту день. А если он все еще торчит дома, еще никуда не выходил и подойдет к двери, всегда можно что-то сообразить..
К примеру?..
Я как раз раздумывал над этим, когда дверь его квартиры отворилась. Я уставился на нее во все глаза, словно увидел впервые в жизни. И вот он появился, одетый весьма аккуратно, даже щегольски, в серых фланелевых брюках, пиджаке в гусиную лапку и шляпе — той самой, что была на нем, когда он отворил дверь капитану Хоберману и, недоуменно щурясь, уставился на меня.
Ждать лифта ему пришлось довольно долго, но он был терпелив, и я последовал его примеру. Наконец кабина подъехала, и как раз в тот момент, как двери лифта раскрылись, из квартиры «Е» (или «F»?) вышла молодая парочка и юноша попросил придержать дверь, пока его спутница возилась с замком. Затем они вошли в лифт к Уиксу и все вместе поехали вниз.
Я перевел дух и взглянул на часы. Четырнадцать минут девятого.
Три минуты спустя я уже был в его квартире.
Глава 20
Вернуться Уикс по моим расчетам должен был примерно через час. А потому, чтобы не нарваться на неприятности, где-то к девяти мне следовало управиться.
Однако, как вскоре выяснилось, дело мое заняло совсем немного времени. Уже без двадцати девять я вышел из его квартиры, а следом и из «Боккаччо».
Я вполне успел бы принять душ.
И знаете, даже подумывал об этом. Скинул бы одежду, постоял бы минуту-другую под сильной струей горячей воды, потом быстренько растерся бы одним из его пушистых зелено-голубых полотенец. Я мог бы даже потом запихнуть это полотенце в сумку, чтобы не оставлять следов. Он бы никогда его не хватился.
Но я не стал этого делать. Я даже не налил себе в чашку оставшегося в кофейнике кофе. Вряд ли он и его хватится, и я вполне мог бы позволить себе глоток, но я какой-никакой, а взломщик и мне такое не пристало.
Просто вошел и вышел. Оказавшись на улице, огляделся по сторонам, но Уикса видно не было. Поймал такси, назвал водителю неопределенной этнической принадлежности свой адрес и откинулся на спинку сиденья, поставив на колени самолетную сумку. Я чувствовал себя усталым и грязным и не мог подавить зевоты.
Я не предполагал увидеть у входа в свой дом ту подозрительную машину, равно как и не ожидал наткнуться в подъезде на Рэя Киршмана, однако рисковать все же не хотелось, и я попросил водителя объехать вокруг здания и высадить меня на углу перед задним входом. Я уже заканчивал расплачиваться с ним, как вдруг из вышеупомянутой двери выскочил какой-то тип в узком клетчатом пиджаке и совершенно чудовищном галстуке. «Не закрывайте!» — крикнул я ему, и он не закрыл, и я вошел в дверь, даже не воспользовавшись отмычкой.
Ну и как вам нравиться этот бардак? Ведь я никогда прежде не видел здесь этого шута горохового, равно как и он, ежу понятно, не видел меня, и вот он пропускает меня в дверь, которую следует держать запертой!..
Я едва не сцепился с ним. А стоило бы. Ведь, в конце концов, я в этом доме живу, и последнее, чего бы мне хотелось, так это чтобы тут по коридорам шастали всякие посторонние и подвергали опасности жильцов, один из которых — я сам. Уж я-то знаю, как с помощью различных уловок, улыбок и хитростей пробраться практически в любое здание, а потому никак не могу позволить черт знает кому орудовать в моем собственном доме.
Однако я сдержался. Ничего, потолкую с этим прохвостом в следующий раз. Пока мне есть, чем заняться.
Прежде всего — принять душ и побриться. Необходимость и в том, и в другом, что называется, назрела. Затем, переодетый во все чистое, я вышел из дома, спустился в метро, доехал до центра и плотно позавтракал в кафе на Юнион-сквер. День снова выдался чудесный, последний в череде прекрасных дней, достойное завершение выходных в честь Дня памяти.[25] Я допил вторую чашку кофе и, насвистывая, отправился в лавку.
Где сподобился поистине королевского приема от Раффлса, который пустился вовсю вырабатывать статическое электричество и без устали терся о мои ноги. Я тут же накормил его до отвала — скорее для того, чтобы зверь не путался под ногами, а не потому, что ему грозила голодная смерть. Затем выволок на улицу столик с дешевыми книжками — не раз приходила мысль о том, что не мешало бы прикрепить к нему колесики, — хотя тогда какой-нибудь кретин обязательно укатит его, и пиши пропало. Сегодня столик на улице был нужен мне не для бизнеса, но чтоб освободить побольше места в лавке. Если все пойдет по плану, то сегодня у меня будет полон дом гостей.
Первым возник в дверях Маугли.
— Что я вижу! — воскликнул он. — Никак хочешь разбогатеть, а, Берни? Но, старик, сегодня же праздник! Почему ты не на пляже?
— Акул боюсь.
— Тогда как тебя угораздило влезть в книжный бизнес?.. Честно говоря, не рассчитывал тебя увидеть. Сперва открывает лавку Кэролайн и торчит в ней весь вчерашний и позавчерашний день, сегодня — ты, собственной персоной. Ну что, поглядел книжки, которые я тебе притащил?
Я, разумеется, не глядел, да и не до них мне было, но я все же нашел его рюкзак под прилавком и для приличия проглядел его содержимое. Товар оказался неплох, в числе прочего там была пара томов первого издания про Страну Оз с прекрасно сохранившимися цветным фронтисписом. Мы сошлись на семидесяти пяти долларах, за вычетом той десятки, которую выдала ему Кэролайн в качестве аванса, и я нашел в кассе четыре двадцатки и протянул ему.
— Сдачи нету, — сказал он. — Можешь дать шестьдесят и тогда будешь должен еще пятерку, или пятнадцать будет за мной. Лично я предпочел бы последнее, но если тебе неудобно…
— Давай сделаем так, — предложил я. — Поможешь мне передвинуть тут кое-какую мебель, и мы в расчете.
— Передвинуть мебель? Но куда ее двигать, дружище?
— В другое место, — сказал я. — Мне надо расчистить пространство, вот тут, чтобы поставить раскладные стулья.
— Ждешь толпу гостей, Берни?
— Нет, толпой бы я это не назвал. Человек шесть, максимум восемь.
— И все равно будет тесно. Так вот для чего ты все это затеял… И что в программе? Поэтические
