воспитывался в Морском кадетском корпусе, но служил в кавалерии. Потом вдруг после личной неудачи разочаровался и ушел в монастырь на Афонскую гору. Лишь младший сын Платон радовал успехами в Морском кадетском корпусе, стал мичманом в 1836 году.
Незаметно Юрий Федорович перешагнул в седьмой десяток. Как-то зимой Ананий увидел на столе брата изящный рисунок — постамент с якорем.
— Вот, братец, — улыбаясь, пояснил Юрий Федорович, — готовлюсь отойти в мир иной. Дабы хлопотами не обременять домочадцев, набросал эскиз своего посмертного памятника.
— Будет тебе проказничать, — начал было Ананий, но брат перебил его строго.
— Все мы под Богом ходим, — он перекрестился, — да не забудь мою волю — передать все мои редкости, — он кивнул на застекленные шкафы, где хранились его богатые коллекции, — в музей его сиятельства графа Николая Петровича Румянцева. Опись сим произведениям составлена досконально и находится в секретере…
Беды часто сваливаются нежданно-негаданно и чередой идут. В 1836 году, похоронив двух малолетних детей, внезапно скончался старший сын Александр. Юрий Федорович ненадолго пережил его.
Ровно через месяц после гибели Александра Пушкина в один и тот же день, в пятницу 26 февраля 1837 года, «Русский инвалид или военные ведомости» и «Санкт-Петербургские ведомости» известили своих читателей:
«22 февраля скончался здесь, в Санкт-Петербурге, на 65 году от роду, отставной флота капитан I ранга Юрий Федорович Лисянский, бывший командиром корабля «Нева» и сопутником адмирала Крузенштерна в первом путешествии россиян вокруг земного шара».
Обычно обе газеты помещали некрологи о высоких сановниках, генералах. В этот раз они сделали исключение для первого из первых русских кругосветных мореплавателей…
Но в Российском флоте род первопроходца продолжал служить Отечеству до рубежа XX века. Младший сын Юрия Федоровича Платон служил под началом адмирала Михаила Лазарева, возглавлял журнал «Морской сборник», в чине контр-адмирала участвовал в возрождении флота после Крымской войны, закончил службу полным адмиралом.
Вместо эпилога: первый из первых
Внимательный читатель обратил внимание на то, что Лисянский ушел в отставку в 36 лет. Можно только сожалеть, как много он смог бы сделать в оставшиеся годы жизни, если бы сложившиеся условия были к нему милостивы, справедливы и благоприятны…
И тем не менее за этот самый деятельный отрезок своей не очень долгой жизни — в 64 года — он успел сделать все: для Отечества, для Флота, для Науки. И для тех, кто отважится пойти по его следам первооткрывателя и первопроходца. Достигнутые им результаты поразительны по эффективности, точности и прозорливости. Они равноценны двум жизням.
В чем «секрет» Лисянского?
Он рано сформировался как личность, его целеустремленность, воля, энергия, способность концентрировать усилия на главном феноменальны. Он был необычайно талантлив и даровит в самых разных сферах человеческой деятельности. Он мог стать ярким ученым, если бы хотел служить науке, он мог быть интересным писателем или публицистом, если бы сосредоточил внимание на этом поприще. Но он был настоящим мореходцем. В самом высоком смысле этого слова и понятия. Поэтому его страсть к путешествиям сопрягалась с исследовательской наблюдательностью, мечта о кругосветке подкреплялась доскональным знанием морского дела, желание открывать новые земли сочеталось с умением описывать быт, нравы, традиции и особенности народов, подмечая здесь то, что ускользает от обычного взгляда. Он был един, но в сотнях воплощений… Потому так ярка и плодотворна его деятельность.
Но не личная слава и не честолюбивые амбиции движут Лисянским. Удивительна и примечательна запись в его дневнике: «Нет опасности, которой я бы не перенес, только бы сделать наше путешествие полезным и доставить честь и славу русскому флагу новыми открытиями».
Современники Юрия Федоровича, те, кто хорошо знал его и видел в деле, подтверждают, что в этих словах нет ни грана фальши, какой-то рисовки или позы, здесь все — правда. Прославленный мореход Василий Головнин говорил о нем: «Награда для доброго начальника может сравниться с той, которая происходит от сердца его подчиненных. Что может быть приятнее, лестнее и почтительнее для морехода, служащего единственно в пользу и славу своего отечества и чуждого всякой корысти и личных выгод».
Лисянский, конечно, опередил свое время, ведь в те годы русский флот в значительной мере был еще вещью в себе. Но как много он сделал для его будущей славы! Вот только несколько перечислений.
Выпущенная им в свет книга по тактике парусного флота более полувека служила единственным пособием для командиров и флагманов. Вскоре появились и результаты слаженных действий моряков, одержавших победы под командой вице-адмирала Дмитрия Сенявина в Дарданелльском и Афонском сражениях. Спустя четверть века решительная атака линейного корабля «Азов» Михаила Лазарева принесла успех русскому флоту в Наваринском сражении.
Лисянский проложил через моря и океаны маршрут из Кронштадта в Русскую Америку. По его следам уже двигались Михаил Лазарев и Василий Головнин и другие русские мореходы.
Любознательный романтик моря, Юрий Лисянский первым из россиян свежим взглядом неравнодушного наблюдателя остро и метко подмечает характерные черты и особенности жизнеустройства народов и общества в Европе и Америке, Южной Африке, Индии, Китае. Он беспристрастен в оценке общественных и социальных явлений, но его сочувствие всегда на стороне обездоленных и угнетенных, ему чуждо деление людей на избранных и чернь. Глазами соотечественника русский читатель впервые всматривается в жизнь на континентах, отделенных от России морями и океанами.
Совершая первое кругосветное путешествие под российским флагом, он не устает повторять: «Цель нашей экспедиции не только в том, чтобы доказать, что русский флот может совершать далкние плавания не хуже англичан либо французов, но и в том, чтобы обогатить науку новыми сведениями». Он добыл целый Монблан бесценных сведений, которые вошли в мировую и отечественную науку — океанографию, географию, этнографию. Это наследие оказалось столь масштабным и разнообразным, что ему едва хватило оставшейся жизни, чтобы привести его в порядок, систематизировать, обобщить и донести до отечественной и зарубежной читающей публики. Добавим, что Лисянский открыл экваториальное течение в Атлантике, впервые наблюдал и описал вихревые процессы воздуха у мыса Горн, подробно описал прибрежные районы Северной Америки, острова Тихого океана, дал удивительные зарисовки быта, нравов, характеров населяющих их народов. Карты, рисунки и другие пособия по кораблевождению, исполненные Лисянским, отличаются большой точностью и достоверностью, ими пользовались моряки при плавании в Русскую Америку, некоторые из них без корректуры действуют и поныне.
И, наконец, главный итоговый вклад в Русскую географическую науку — открытие необитаемой земли в центральной акватории Тихого океана.
Такое удается совершить единицам. Поэтому имя Ю. Ф. Лисянского принадлежит к славной когорте первооткрывателей и первопроходцев.
Судьба не баловала Лисянского славой при жизни, но моряки не забывали первопроходца. Восемь раз «вспоминали» они Лисянского, обследуя акватории и берега Тихого океана, и присвоили его имя новым открытиям. Справедливости ради заметим, что шесть из них принадлежат американским исследователям.
Прошли годы, и командующий Черноморским флотом Михаил Лазарев назвал Лисянского среди прославленных имен Беринга, Чирикова, Кука, а другой кругосветный плаватель и боевой адмирал С. Макаров поставил Лисянского в ряд выдающихся мореходов России: «Их имена перейдут в грядущие поколения. На утлых кораблях совершали наши ученые моряки свои смелые путешествия и, пересекая океаны по разным направлениям, отыскивали и изучали новые, еще неизвестные страны». И Макаров напутствовал поколение молодых моряков: «быть достойными последователями этих знаменитых
