интересы, возможно, что при регулярных контактах с кем-либо со временем он откажется от мысли о творчестве. Однако в случае тяжелой формы заболевания понадобится вмешательство специалиста, иначе, как и с любым другим подобным заболеванием, последствия от неквалифицированного воздействия могут быть фатальными»[1].
Обращаясь к издателям, редакторам, литературным агентам, графоманы тяжело и болезненно переживают даже вежливые отказы и стараются как можно больнее обидеть человека, отказавшего в публикации. Иногда они пишут оскорбительные письма годами, правда это встречается редко.
Графоман не способен воспринимать критику и требует, чтобы его произведения печатались дословно, без редактуры. При публикации за свой счет (маленькие типографии охотно выполняют такие заказы) книги выходят, но тут графомана поджидает следующий удар: подобного плана фолианты или брошюры книжные магазины и книжные дилеры практически не берут. Выхода на широкий рынок, известности, славы, почета и денег по-прежнему нет. Если писатель задается вопросом «А не графоман ли я?», значит, еще не все потеряно и шанс на благополучный исход весьма велик.
Литературный институт, к примеру, хорош тем, что учит критиковать других и принимать критику по отношению к себе, править произведения, шлифовать, переделывать порой много-много раз.
Грань между писателем и графоманом бывает очень тонка, поскольку и тот и другой могут быть психически неуравновешенны. Вот только неуравновешенность эта разного характера и этиологии.
И если настоящий художник (я повторюсь), очнувшись от своего творческого забытья, порою сам не может поверить в то, что это его слова, мысли, чувства, мазки кисти запечатлены на этом листе бумаги или холсте, то графоман прекрасно понимает, что эти чудесные слова, складывающиеся во фразы, написал именно он и никто другой. Ничего трансцендентного.
Если художнику свойственны непрерывная потребность превзойти себя, сделать лучше, написать лучше, по-иному осмыслить те или иные события, характеры, поступки, для того, чтобы реализовать все грани своей личности, всё, что таится в зародыше, запрятано изначально в душе, генах и т. п., способность учиться, по-новому осмысливать жизнь, события, постоянно открывать что-то новое, не отрицать оголтело каких-то вещей, предварительно не изучив их, способность временно мимикрировать, менять взгляды и установки, способность колоссально много работать и изучать необходимый материал с разных сторон, то графоману до этих эмпирей, простите за грубость, — до лампочки. Никакой способности учиться, никакого желания превзойти себя для него не существует. Наоборот, графоман изначально уверен в гениальности своих текстов, в том, что его зажимают, а все премии даются исключительно по блату и за большие деньги (постель). Ревнив не к музе, а к благам и почету, графоман болезненно стремится получить и то и другое, несмотря на то, что его текст может пестреть не только клише, но и огромным количеством орфографических ошибок.
Если вы начинающий писатель, не поленитесь, изучите правила правописания, возьмите сборник Розенталя («Справочник по правописанию и литературной правке») или на худой конец отдайте текст редактору, корректору, учителю русского языка в школе. Право слово, эти услуги стоят не так дорого, но вполне возможно, что именно этот шаг станет первым на пути к публикации вашего текста.
3
Коммерческие и некоммерческие жанры в современной литератур
Если вы не графоман, а писатель и пишете «вполне себе ничего», далеко не факт, что ваше произведение заинтересует издательство. Причин может быть несколько.
Во-первых, стихи, драматургию, дневники, записки, эссе, критику начинающих авторов издательство не издает по причине некоммерческости этих текстов и невозможности продать даже небольшой тираж в две-три тысячи экземпляров.
Во-вторых, если вы пишете на стыке жанров, это отнюдь не ваше ноу-хау, а графоманская лажа, которая также никому не интересна.
В-третьих, если вы выбрали жанр любовного романа, вам следует знать, что издательства завалены ими по уши на несколько лет вперед. Уже купленные рукописи и подписанные договора лежат в издательствах пачками и ждут своей очереди на печать (иногда годами).
В-четвертых, есть жанры, популярность которых уже отходит. Не спешите писать новую вампирскую сагу в стиле «Сумерки». Читатели уже ими «наелись», издатели уже выпустили «Вторые сумерки», «Последние сумерки», «Черные сумерки» и еще кучу подобных «сумерек», со скрипом распродавая по дешевке (а то и пуская под нож, уничтожая) остатки тиражей.
В-пятых, популярность в нон-фикшн книг о магии отнюдь не означает того, что вашу книгу непременно возьмут. Колдун должен быть с именем, желательно звездой телеэкрана и иметь большую толпу поклонников, проверивших на деле заклинания, заговоры, присушки и прочие советы. Вкладываться в рекламу книг неизвестных Афанасия Забулдыжного или Ефросиньи Каторжной никто не будет. На книжном рынке слишком много книг подобного плана, причем авторы уже выпустили не один десяток брошюр, так что «подвинуть в сторону» известных ведьм и ведьмаков вам удастся разве что при победе в «Битве экстрасенсов».
В-шестых, детская литература. Как правило, родители не покупают, а издатели не издают книги неизвестных детских авторов. Путь в детскую литературу еще сложнее и тяжелее, чем во «взрослую». И гонорары там еще более копеечные, потому что производство детских книг штука весьма дорогостоящая, а хорошие художники завалены заказами от издательств на несколько лет вперед. Без хорошего проекта думать о публикации книг для детей смысла нет совсем. Для начала стоит поучаствовать в каких-либо премиях (к примеру, «Книгуру» http://www.книгуру. рф/, «Премия Сергея Михалкова» http://www.svmihalkov.ru/, конкурс издательства РОСМЭН http://rosman.ru/new_book/ и др.). Возможно, именно этот шаг приблизит вас к желаемой публикации.
И опять-таки, если это не стихи. Тут еще сложнее. Ну не нужна новая Агния Барто по имени Авдотья Бабашко. Не купят ее родители детям. Увы, это горькая правда.
Не пугайтесь. На самом деле все не так страшно. Мне вполне удается помогать начинающим писателям издавать книги или на худой конец публиковаться в журналах и участвовать в премиях. Даже в жанре современной интеллектуальной прозы, несмотря на то, что жанр совершенно некоммерческий, скорее премиальный. Это что-то типа высокой моды, пред-а-порте в мире литературы. Хотя тут больших тиражей и гонораров ждать не приходится, увы.
Если вы выбрали для себя этот жанр — вам необходимо быть в курсе модных тенденций толстых литературных журналов, таких как «Новый мир», «Знамя», «Октябрь» и проч. Читайте Ольгу Славникову, Дмитрия Быкова, Михаила Шишкина, Людмилу Улицкую, Романа Сенчина, Александра Иличевского и иже с ними. Читайте, думайте, анализируйте. Пробуйте писать (для начала рассказы) и относите их с поклонами в журналы. Вполне возможно, вы станете новой звездой книжного пред-а-порте. Вполне возможно издать ваш роман небольшим тиражом за ваш счет и подать его на премию. А вдруг заметят! Тогда шансы на публикацию в журналах и издательствах несколько возрастут.
Стихи, если они опять-таки подходят под модные тенденции, несите в те же журналы. Для драматургов существуют разные конкурсы («Премьера» http://premierafest.livejournal.com/, «Действующие лица» http://www.protagonist.ru/, «Любимовка» http://www.lubimovka.ru/, «Свободный театр» http://dramaturg.org/ и др), вполне способные поднять неизвестного автора до уровня становящегося профессионала. Особенно, если вы плавно вольетесь в ту или иную драматургическую тусовку. Вполне возможно, что какой-либо начинающий режиссер разглядит прелесть именно вашей пьесы для своего творческого дебюта. И далеко не факт, что, если вы будете подражать манере Гришковца, этот козырь сработает. Скорее всего — наоборот. Индивидуальность, авторский стиль,
