и сам в это верил. Может, совесть не позволяла видеть в мальчишке только средство... манок... А может, и на самом деле очень уж заманчивая картина рисовалась. Сверхлюди, прекрасное будущее. Россия как сверхдержава. Всех победить, наладить жизнь лучше, чем в Европе и вырваться в Космос. Вот только где-то все это Лисицын уже читал.
Но все равно -- если основное не получится, может, из этого опыта выйдет что-то? Ну не сверхчеловек, конечно. Но какие-то небольшие способности... толчок. Мало ли что?
Этим, по-хорошему, научники должны заниматься. Но какие сейчас научники -- грантососы... Всем на все плевать. Лисицын ощутил внутри знакомую горечь.
Ладно, разберемся. И с этим разберемся тоже.
После тренировки настроение полковника улучшилось. Он сел в свой 'Опель' и поехал домой.
Полковник был родом из Любани, а квартирку в Питере смог прикупить после Ирака. Недавно совсем, можно сказать. Квартира на Седьмой линии Васильевского была очень неплохая, трешка, старинная, добротно отремонтированная. Может, стоило купить вместо нее две небольших и переселить мать из Любани -- но мать переезжать не хотела, там ведь у нее внуки, племянники Виталия, ну а Виталий так и остался бобылем.
Маринка бросила его еще в 90е, когда было неясно, будет ли он жить дальше, и как, инвалидом или нормальным человеком. В общем, обыкновенная сука. А с тех пор у полковника толком не было времени на личную жизнь.
Надо, кстати, матери позвонить, подумал Лисицын. Но сначала -- Евгению.
Он легко взбежал по ступенькам. Старый питерский дом, с широким парадным, крашеными перилами, стертыми от времени ступенями, допотопным лифтом в железной клети. Лисицын любил Питер -- Ленинград -- еще с детства, приезжал сюда с родителями к тетке в гости. Каждый год они ходили на Неву, смотреть парад в день Военно-Морского флота. И может быть, эту квартиру он решился брать именно потому, что она, очень недешевая, напомнила ему старую теткину коммуналку на Лиговке.
Тогда жили десять человек в семи комнатах, а теперь вот он один -- в трешке. И зачем ему столько места -- непонятно...
Лисицын аккуратно запер папку с работы в сейф. Поставил ботинки в шкафчик. В ванной помыл руки, напевая себе под нос: 'Мой Фантом, как пуля быстрый, в небе голубом и чистом'... Улыбнулся. Это была его песня-тотем, еще из пионерского счастливого и сложного детства 70х годов прошлого века. Может показаться глупостью, но в этом Виталий видел некое предзнаменование.
'Кто же тот пилот, что меня сбил?', -
Одного вьетнамца я спросил.
Отвечал мне тот раскосый, что командовал допросом:
'Сбил тебя наш летчик Ли-Си-Цын'.
Уж конечно, этой песней его дразнили. А песня ему нравилась.
До такой степени, что одно время Виталя Лисицын (золотой медалист, победитель олимпиад, вне конкурса в любой физико-математический вуз) даже подумывал поступить в штурманское училище. Но пошел в общевойсковое. А потом в разведку. И ни разу об этом не пожалел.
Он заварил себе кофе на идеально вычищенной сверкающей кухне. Вылил в чашечку. Тем временем комп загрузился в кабинете. Лисицын уселся перед огромным плоским монитором в эргономическое кресло. Отключил вручную интернет. Вставил флэшку -- он не хранил свою важнейшую информацию на жестком диске. Хакеры нынче пошли такие, что доверять нельзя никаким антивирусам -- особенно если сам не программист.
А эта информация для мало-мальски умного человека... хотя как знать? Поймет ли даже самый умный человек то, над чем Лисицын работал последние пять... нет, по-хорошему -- уже пятнадцать лет.
Да, уже пятнадцать -- потому что он никогда не упускал из виду даже самые мельчайшие и неважные вроде бы факты и сразу укладывал их в определенную ячейку памяти, откуда они при необходимости легко извлекались и использовались в анализе.
