шефу он нужен для каких-то его собственных целей. Хотя это как раз понятно, в жизни все так - каждый сам за себя, и все стремятся использовать чужие ресурсы. А может, шеф и его продвинет, подтолкнет, если поддерживать сотрудничество.
Но ведь и Аманде он, кажется, нужен для чего-то другого. Она что-то недоговаривает. Она... конечно, очень хорошая, но... бывают какие-то очень настораживающие моменты.
Например, позавчера. Она вдруг стала расспрашивать Мартина о том, что он помнит об аварии, о больнице.
Об аварии - вообще ничего. Он знал - ему рассказали - что он вел свой 'Мерс', хотел свозить родителей на премьеру в Кельн, они были театралы, был гололед, машину понесло на автобане, ну и... обычное в таких случаях. Он ничего не помнил.
Но и больницу он помнил очень смутно. Помнил только вторую, куда попал уже на реабилитацию, клинику в Кельне, вот оттуда уже все помнилось совершенно нормально - отдельная палата у него была, лечащие врачи, кафе внизу, садик, где он прогуливался.
А первую, где лежал в коме, он, конечно, не запомнил.
Но зачем она вообще его расспрашивала? Или это у него паранойя? Мало ли...
На самом деле Мартин помнил кое-что о больнице, и эти воспоминания были такими странными и обрывочными, что невозможно было их хоть как-то разумно объяснить.
Может быть, это были вообще плоды его фантазии.
Например, он помнил, что в больнице все время было темно. Точнее, был тусклый утробный свет, красновато-оранжевый - и тьма, влажная тьма, шуршащая, бормочущая тысячами голосов, она пугала, но он был надежно защищен от этой тьмы теплыми высокими стенками...
Еще ему почему-то казалось, что к затылку его был присоединен шланг, подобный пуповине, этот шланг врастал в голову, питая его, связывая с внешним миром. Мартин даже сейчас иногда чувствовал место, куда был прикреплен этот шланг. И будто видел себя - лежащего в кювезе под красноватым светом, во тьме, извивающегося на конце длинного гибкого шланга. И уж совершенная дикость - этот шланг представлялся ему не пластиковым, как можно ожидать в больнице, а почему-то органическим, с кожей, как настоящая пуповина.
Иногда Мартину казалось, что это не шланг присоединили к нему, а он са вырос на конце шланга, гигантский пульсирующий отросток...
Но это все, разумеется, был бред. Посмотрев 'Матрицу', Мартин подумал, что вероятно, детские впечатления от фильма наложились на реальные переживания.
Руди вдруг вскочил и звонко залаял, глядя на входную дверь.
- Тихо, - велел Мартин, - а ну, замолчи!
Не хватало еще неприятностей с соседями из-за лающей собаки. Но Руди продолжал заливаться, да и Мартин уже слышал шаги в подъезде, ну что за пес, реагирует на каждое движение... к соседям, очевидно, пришли.
Внезапно раздался звонок в дверь, Руди залился еще громче. Мартин взял его за шкирку, затолкал в спальню и закрыл там. Потом пошел к входной двери, лихорадочно соображая, что в последнее время заказывал, и почему почта пришла в такое неурочное время... а может, это опять какой-нибудь гад, намеревающийся продать ему контракт с новым интернет-провайдером?
Мартин открыл дверь. Остолбенел.
Не один, не два,как обычно ходят патрульные - четверо полицейских.
- Господин доктор Клаус? - поинтересовался стоящий впереди коп. Мартин ошеломленно подтвердил.
- Вы задержаны на основании... - он пробубнил какие-то непонятные Мартину цифры и буквы, - в вашей квартире будет произведен обыск, а вы проедете с вами. Вот бумаги, пожалуйста, - он сунул Мартину под нос какое-то невнятное 'Разрешение'.
- Но... за что? - поразился Мартин.
