— Нет, просто видела и запомнила.
— И что же?
— Значит, пришёл, спрашивает мужа… Муж был на работе… Дети в школе. «Разрешите, говорит, подождать вашего супруга. Разговор к нему есть». Не отказывать же. Пригласила в комнату, но он на кухне к столу присел: мол, и здесь хорошо. Ну, сиди… Я продолжала своими делами заниматься, готовила обед.
— Простите, из кухни вы никуда не выходили?
— Выходила. Во двор минут на пять. А что?
— Дождался этот человек вашего мужа?
— Нет. Подождал, подождал, потом поднялся и говорит: «Некогда мне, в другой раз зайду». И ушёл. Муж узнал и даже рассердился: зачем посторонних в дом пускаю?
Рассердился…
В самом деле, арестованный не слишком общителен и гостеприимен. Но причиной ареста эти его черты характера не являются. Судя по рассказу посетительницы, он тоже не имел ни малейшего представления о человеке, навестившем их дом.
Так что же этому человеку было нужно?
— Тот гражданин у вас больше не бывал? Ваш муж не встретился с ним?
— Нет, — женщина отрицательно покачала головой. — В тот день муж больше никуда не выходил из дома, помогал детям делать уроки. А вчера приехали из уголовного розыска, осмотрели все, пошарили кочергой под печкой и нашли свёрток с монетами и формой.
Рассказ посетительницы и её ответы звучали вполне правдоподобно, но все же вызывали некоторые сомнения.
Допустим, что фальшивомонетная «техника» принадлежит не её мужу, а неизвестному посетителю. В таком случае с какой целью он подбросил её под печку к меховщику? И где сейчас находится этот неизвестный посетитель?
— Не помните ли, в каком магазине вы видели приходившего к мужу человека? — спросил я.
— Как же, конечно, помню, — и женщина назвала адрес продуктового магазина.
— Вы могли бы его опознать?
— Могу.
— Очень хорошо. Пока идите домой, а мы постараемся выяснить, как к вам попали форма и фальшивые деньги. Обещаю одно: если ваш муж не виноват, он скоро вернётся домой. Но, конечно, при том условии, если он действительно не виноват.
Я умышленно дважды повторил эту фразу, чтобы проверить, какое впечатление она произведёт на посетительницу. Ведь если муж её хоть в какой-то мере связан с фальшивомонетчиками, на лице женщины от такого предупреждения должно что-то отразиться — смятение, неуверенность, скрытая тревога. Но нет, лицо её даже просветлело, она попыталась улыбнуться, начала благодарить.
Расстроенная посетительница ушла, а я опять задумался над тем же: как и для чего были подброшены форма и монеты? Какую цель преследовал неизвестный визитёр? Заметал следы какого-нибудь своего сообщника, настоящего фальшивомонетчика, хотел сбить с толку работников уголовного розыска? Возможно, но почему он избрал для этого меховщика, человека с отличной репутацией? Неоправданно, нелепо…
А если «техника» принадлежит меховщику? Если он-то и отливал монеты, а жена не знала, не догадывалась об этом? Вместе с неизвестным посетителем изготовлял фальшивые деньги, потом повздорили, не поделили добычу, и тот решил провалить своего компаньона? Тоже нелепо: провалить, значит, и самому сесть на скамью подсудимых… Ни один дурак на это не пойдёт. Что же остаётся?
Остаётся одно: выяснить, с какой целью неизвестный подбросил в дом меховщика форму и монеты.
Путь к разрешению загадки был один: надо найти «визитёра».
Начальник милиции показал мне тоненькую папку с делом, уже заведённым на меховщика. Не слишком много документов оказалось в ней: постановление об аресте, протокол произведённого обыска с указанием изъятой формы и фальшивых серебряных рублей и протокол первого допроса, на котором арестованный категорически отрицал свою причастность к преступлению.
Я не стал скрывать удивления:
— Разве больше ничего нет?
— А что ещё надо? Факты сами за себя говорят. Отпираться все горазды.
— Но где хотя бы показания лиц, которые получили у арестованного фальшивые деньги?
— Признается, найдём и их. Всю цепочку на свет божий вытащим.
Неглупый, опытный работник, начальник милиции на этот раз говорил как бы не совсем твёрдо, будто и сам в чем-то сомневался.
Я спросил его напрямик:
— Вы уверены, что меховщик и фальшивомонетчик — одно и то же лицо?
— Да как вам сказать, — собеседник задумчиво побарабанил пальцами по столу, — и да, и нет… Тёмное, одним словом, дело, сам чувствую. Но и не арестовать меховщика мы не могли: в письме прямо на него указывается.
— В каком письме?
— А которое по этому самому делу получили. Правда, оно без подписи…
— Значит, анонимка?
— Да… Сейчас у начальника угрозыска находится, а он уехал в командировку на несколько дней. Вернётся, тогда вам и письмо покажу.
Вот когда я почувствовал, что многое, до сих пор не ясное, запутанное, начинает приобретать расплывчатые контуры некоторой определённости: обвинение, выдвинутое против старшего продавца мехового магазина, основывается на подмётном письме, на анонимке. Придётся дождаться возвращения начальника угрозыска, чтобы взглянуть на неё. Однако сидеть сложа руки в ожидании его приезда нельзя: страдает целая семья возможно ни в чем не повинных людей.
Не зная, как отнесётся к нашему вмешательству начальник милиции, я спросил:
— Вы не будете возражать, если мы подключимся к этому делу?
— Я сам хотел просить вас об этом, — сразу оживился он. — Может быть, заберёте и арестованного?
— Нет. И знаете что? Договоримся до возвращения начальника угрозыска не допрашивать его.
Очень хотелось увидеть меховщика, услышать его мнение о том, как могли попасть изъятые при обыске вещи к нему в дом. Но едва ли арестованный мог добавить что-либо новое к тому, что уже было известно. А известно, по сути дела, не было ничего. И, распрощавшись с начальником милиции, я покинул его кабинет.
С чего начинать? Правильнее всего — с «визитёра».
В продуктовом магазине мне без труда выдали список не только работающих, но и недавно уволившихся продавцов. А в отделе кадров горторга дали возможность ознакомиться с их личными делами и отобрать несколько фотографий. Оттуда я направился в универмаг, начал расспрашивать об их старшем меховщике и услышал от директора самый положительный отзыв: честный, скромный работник, отличный специалист по пушному товару, никогда не замечался ни в чем предосудительном.
— Может быть, у него случались недостачи? А потом он покрывал их?
— Что вы, что вы! — директор даже руками замахал. — Никогда, ни единого раза! Тем более удивительно, как его угораздило попасть в тюрьму. И зарабатывал прилично, и местом своим дорожил, а вот поди ты — сел. Придётся искать другого.
— Разве легко найти?
— О нет, такие специалисты — один на тысячу. Хотя на его место зарятся многие неплохие работники.
Это насторожило: кто зарится, почему?
— Спокойное, выгодное место, — пожал директор плечами. — Спрос на меховые изделия растёт. А заработная плата старшего продавца самая высокая в нашей системе.
Пришлось посоветовать ему с этим делом не спешить.
— Повремените принимать нового человека. Возможно, ваш работник скоро вернётся.
