гриф «Секретно».
В. Форин-оффис регулярно присваивают гриф «Секретно» документам, авторами которых являются психически неуравновешенные люди?
Смех.
О. В случаях, когда такие документы могут нанести вред ни в чем не повинной третьей стороне, да.
В. А может, и Форин-оффис?
О. Я думаю о ненужных страданиях, которые может принести их обнародование близким усопших.
В. Тогда волноваться не о чем. У миссис Куэйл нет близких родственников.
О. Я обязан учитывать не только их интересы.
В. Благодарю вас. Думаю, я услышал ответ, которого ждал.
На следующий день в Форин-оффис последовало официальное требование о рассекречивают бумаг Тессы Куйэл, поддержанное иском в Верховный Суд. Одновременно, но определенно не случайно, с параллельной инициативой выступили адвокаты друзей и семьи покойного доктора Арнольда Блюма. Во время предварительных слушаний под объективами телекамер толпа смутьянов в символических белых саванах пикетировала Брюссельский дворец правосудия с плакатами «Nous Accusons». Разумеется, с этим разобрались быстро. Встречные иски, поданные бельгийскими адвокатами, стали гарантией того, что процесс затянется на годы. Однако в результате всей этой суеты широкая общественность узнала название компании, обвиняемой в противоправных деяниях: «Карел Вита Хадсон».
– Вон там – хребет Локоморинанг, – просвещает Джастина капитан Маккензи по системе внутренней связи. – Нефть и золото. Кения и Судан уже сотню лет спорят за эту территорию. На старых картах она принадлежит Судану, на новых
– Кении. Я полагаю, кто-то позолотил ручку картографу.
Капитан Маккензи из тех тактичных людей, которые точно знают, когда надо говорить на отвлекающие темы. На этот раз он прилетел на двухмоторном «Бич бейрон». Джастин сидит рядом с ним в кресле второго пилота, слушает, не слыша, то капитана Маккензи, то разговоры пилотов других самолетов, летящих в зоне радиосвязи: «Где мы сейчас, Мак? Выше уровня облаков или ниже?» – «А где ты находишься?» – «В миле справа от тебя и на тысячу футов ниже. Что у тебя со зрением?» Они летят над бурыми скалами, под тяжелыми облаками. Ярко-красные полосы появляются там, где пробившиеся сквозь облака солнечные лучи падают на землю. Впереди появляются горы. Дорога, как вена, извивается среди скал-мускулов.
– Кейптаун – Каир, – лаконично объясняет Маккензи. – Не пытайтесь ею воспользоваться.
– Не буду. Маккензи снижается.
– Направо уходит дорога, по которой ехали Арнольд и Тесса. Из Локи в Лодвар. Хорошая дорога, если не принимать во внимание бандитов.
Джастин пристально всматривается в белесый туман, видит Арнольда и Тессу в их джипе, с запыленными лицами, коробку с дискетами, трясущуюся на сиденье между ними. Река пересекает Каирское шоссе. Тагуа, объясняет Маккензи. Ее истоки – в горах Тагуа. Их высота – одиннадцать тысяч футов. Джастин вежливо кивает. Солнце выходит из-за облаков, горы становятся черными и угрожающими. Тесса и Арнольд исчезают. Под ними вновь забытая богом земля, где нет ни людей, ни зверей.
– Сюда иногда заходят суданские племена, живущие вдоль хребта Моджила. В своих джунглях они ходят голыми. Тут вспоминают о скромности, прикрываются клочками ткани. И так быстро бегают!
Джастин вежливо улыбается, глядя на проплывающие под ними коричневые безлесные горы. За ними уже просматривается синева озера.
– Это Туркана?
– Плавать в нем не рекомендую. Если вы, конечно, не мировой рекордсмен. Вода чистая. Прекрасные аметисты. Дружелюбные крокодилы.
Внизу появляются стада овец и коз, деревня, дома, загоны для скота.
– Турканские племена, – комментирует Маккензи. – В прошлом году была большая стрельба из-за краж скота. Лучше держаться от них подальше.
– Хорошо, – обещает Джастин. Маккензи поворачивается к Джастину, смотрит ему в глаза.
– Как я понимаю, они не единственные, от кого вам следует держаться подальше.
– Не единственные, – соглашается Джастин.
– Через пару часов мы уже будем в Найроби. Джастин качает головой.
– Хотите, чтобы я доставил вас в Кампалу? Топлива хватит.
– Вы очень добры.
Вновь внизу появляется дорога, песчаная, без людей и машин. Самолет вдруг начинает мотать, словно природа требует, чтобы они повернули назад.
– Здесь жуткие ветра, – говорит Маккензи. – Регион этим славится.
Под ними лежит Лодвар, зажатый среди конических черных холмов, высота которых не превышает двухсот футов. Аккуратный, чистенький, под жестяными крышами, с бетонной взлетно-посадочной полосой и школой.
– Никакой промышленности, – объясняет Маккензи. – Большой рынок коров, ослов и верблюдов, если у вас есть желание их купить.
– Желания нет, – с улыбкой отвечает Джастин.
