– Значит, мы должны догадаться, какое слово она выбрала паролем, – предлагает Джастин.
– Догадаться как? И сколько догадок у нас есть? Я думаю, максимум три!
– Ты хочешь сказать, если мы не угадаем пароль, то не попадем туда? – Джастин требует разъяснений. – Эй, ты, чего молчишь?
– Совершенно верно, не попадем!
– Понятно, тогда нужно как следует подумать. Какие другие цифры можно сделать из букв?
– Три можно представить как развернутое Е. Пять – это S. С полдюжины наберется. Может, и больше. Это ужасно… – по-прежнему сквозь руки.
– Что произойдет, если у нас закончатся разрешенные попытки?
– Компьютер заблокирует эти файлы и отсечет нас от них. И все дела.
– Навсегда?
– Навсегда!
– Так ты думаешь, три попытки – это все, что у нас есть?
– Послушайте, я же не ходячая инструкция. Чего не знаю, того не говорю. Может, три. Может, десять. Мне пора в школу. Может, вам кликнуть «Помощь»?
– Подумаю. После Гвидо какое у нее любимое слово? Лицо Гвидо наконец-то появляется из-под рук.
– Вы. А кто же еще? Джастин!
– Она бы им не воспользовалась.
– Почему?
– Потому что это ее королевство – не мое.
– Глупости! Попробуйте Justin. Я прав, я знаю, что прав!
– Подожди. А после Джастина какое ее любимое слово?
– Я же не был ее мужем, так? Вы были.
Джастин думает: Арнольд, потом Ванза. Пробует Ghita, заменяя I на 1. Ничего не меняется. Он шумно выдыхает, говорит себе, что уже перерос эту детскую игру, но лишь потому, что лихорадочно перебирает слова и не знает, на каком остановиться. Garth – имя умершего отца, умершего сына, нет, на пароль не годится, слишком тяжелы воспоминания, вызываемые этим словом. Tessa – нет, самовлюбленностью она не страдала. ARNO1D, ARNOLD, ARNO1D – нет, не стала бы она блокировать файлы Арнольда его же именем. На ум приходят Maria, так звали ее мать, Mustafa, потом Hammond, но Джастину представляется, что эти имена на пароль не тянут. Он вглядывается в ее могилу и видит, как желтые фризии, закрепленные на крышке гроба, исчезают под красноватой землей. Он видит себя в соломенной шляпе, поливающим их в саду как в Найроби, так и здесь, на Эльбе. Он вводит в прямоугольник слово freesia, меняя I на 1. Появляется семь звездочек, но ничего не меняется. Он вновь вводит то же слово, меняя S на 5.
– Ты пустишь меня? – спрашивает тихим голосом.
– Мне только двенадцать лет, Джастин! Двенадцать! – голос Гвидо становится мягче. – Возможно, у вас есть только одна попытка. Потом – все. Я сдаюсь, хорошо? Это ее лэптоп. Ваш. Разбирайтесь без меня.
Он вводит freesia третий раз, оставляя 5 вместо S, но меняя 1 обратно на I, и видит перед собой незаконченное полемическое эссе. С помощью желтых фризии он проник в файл под названием «Арнольд» и наткнулся на трактат о человеческих правах. Гвидо танцует по комнате.
– Мы прорвались! Я вам говорил! Мы – молодцы! Она – молодец!
«Почему африканским геям приходится прятаться?» Вот слова утешения от великого знатока общественной морали, президента Дэниэля Арапа Мои:
«Таких слов, как лесбиянство и гомосексуализм, в африканских языках нет», – Мои, 1995 г.
«Гомосексуализм противоречит африканским нормам и религиям и даже в религии считается великим грехом», – Мои, 1998 г.
Неудивительно, что кенийский уголовный кодекс соглашается с Мои на все сто процентов. Статьи 162- 165 предусматривают тюремное заключение от ПЯТИ ДО ЧЕТЫРНАДЦАТИ ЛЕТ за «…плотские наслаждения, противоречащие закону природы». Более того:
– Кенийский закон определяет любые сексуальные отношения между мужчинами как ПРЕСТУПЛЕНИЕ.
А вот о сексуальных отношениях между женщинами кенийские законодатели слыхом не слыхивали.
Каковы СОЦИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ столь допотопного отношения к проблеме?
Геи женятся или заводят романы с женщинами, чтобы скрыть свою сексуальную ориентацию.
Они живут несчастными, так же, как их жены.
Геям не предлагается никакого сексуального образования, несмотря на бушующую в Кении, пусть и отрицаемую властями, эпидемию СПИДа.
Многие члены кенийского общества вынуждены жить в обмане. Врачи, адвокаты, бизнесмены, священники и даже политики опасаются шантажа или ареста.
Создан самоподдерживающийся цикл коррупции и подавления, еще глубже затягивающий наше общество в трясину…
