меня до смерти. А я ночью ничего не вижу без свечи.
Уоткинс снова кашлянул.
– Думаю, мисс Келси пора возвращаться к себе. Сердце ее учащенно забилось при мысли о бальной зале.
Тем более что уже темно. Она не знала, что делать. Не может же она сказать, что слышала призрака. Ее просто сочтут сумасшедшей. Как лорда Салфорда.
Уоткинс, будто прочел ее мысли, предложил:
– Если хотите, можете сегодня поспать в Желтой комнате, мисс Келси.
– Спасибо, Уоткинс, – поблагодарила она.
– Я провожу вас, дорогуша.
– Не беспокойтесь, – пробормотала она, отведя руку лорда Лавджоя. – Я пойду с Уоткинсом.
– Вы уверены? – Он выглядел обеспокоенным.
– Да, конечно, – заверила его Келси. – Когда еще я смогу доказать вам, что не падаю в обморок, как остальные девицы? – И более серьезным тоном добавила: – Спасибо за вашу доброту, было очень приятно познакомиться, лорд Лавджой.
– Мне тоже, – сказал он. – Пожалуйста, зовите меня Джереми.
Она кивнула, повернулась и последовала за Уоткинсом вверх по лестнице. Обои на стенах казались знакомыми. Портреты предков Салфорда тоже. Этим же путем они шли вчера в комнату Салфорда.
– Мы, случайно, не заблудились, Уоткинс? – с затаенной надеждой спросила она.
– Нет, мисс Келси. – Он остановился возле двери, рядом с дверью в комнату лорда Салфорда. Она отшатнулась:
– Я не могу здесь спать. Другой комнаты нет?
– Нет, мисс Келси.
– Но рядом спальня лорда Салфорда.
– Но это единственная жилая комната для гостей. Все остальные закрыты и не использовались годами.
– Но это, должно быть, комната герцогини. Мурашки побежали по спине при одной мысли, что придется спать в комнате последней герцогини. И не потому, что она боялась призрака. Просто Келси подумала о том, что Салфорд, должно быть, занимался любовью со своей женой на этой самой кровати.
– Леди Маргарет никогда не использовала эту комнату, мисс Келси. Ее комнаты были в другой части замка.
– В другой части? – удивилась она.
– Да. – Он умолк, открыл дверь и терпеливо ждал, пока она войдет.
Она поколебалась с минуту и шагнула за порог. Это была красивая комната. Стены оклеены яркими обоями в желтую полоску. Три больших окна полностью занимают одну из стен. Желтые атласные шторы великолепно гармонируют с обоями. Посередине комнаты стоит кровать, покрытая желтым покрывалом. У стены – белый полированный письменный стол, рядом – туалетный столик. На каминной полке – белые и желтые фарфоровые статуэтки. Над камином висит большое зеркало в позолоченной раме. На белом пушистом ковре вышиты желтые канарейки.
– Как здесь красиво! – воскликнула Келси.
– Герцог обставил эту комнату еще до женитьбы, но герцогиня ею не пользовалась – Уоткинс подошел к двери и показал на нее. – Это шкаф. Я взял на себя смелость наполнить его одеждой, после того как вы сообщили мне, что случилось с вашей собственной. Я послал Грейсона в Лондон купить для вас платья. Надеюсь, они вам понравятся.
– Уверена, что понравятся, – сказала Келси. – А как вы узнали, что я буду здесь спать?
– Я не знал, но эта комната куда удобнее, чем та, которую вы сейчас занимаете. И я подумал, что вы предпочтете эту.
– Я предпочла бы вообще не спать в этом замке.
– Понимаю, мисс Келси, – сказал он, – но раз уж так сложились обстоятельства, вам должно быть по крайней мере комфортно.
Как ей может быть комфортно, если Салфорд рядом? Она посмотрела на Уоткинса, он пересек комнату и остановился у второй двери.
– Там ванная комната, – сказал он. – И там же дверь, ведущая в комнату его светлости. – Он дотронулся до ключа в замке. – Замки работают, если хотите соблюдать ваши правила, мисс Келси. Я велю приготовить вам ванну и принести ужин. – Уоткинс, нахмурившись, пошел к выходу.
– Спасибо, – сказала Келси и тут увидела, что он дотронулся до щеки и поморщился от боли. А ведь она хотела приготовить ему микстуру. – Уоткинс!
– Да, мисс Келси?
– Вам больно?
Он кивнул и покраснел от смущения.
– Ладно, Уоткинс, мы достаточно хорошо знаем друг друга, чтобы стесняться зубной боли.
– Да, мисс Келси.
– Перед сном растворите в чашке горячей воды чайную ложку соли и держите во рту, сколько сможете.
– Соль и вода, мисс Келси?
– Да, старинный рецепт, моя мама таким образом лечила мне горло. Мама научилась этому от горничной моей бабушки. Та использовала морскую воду, но мама убедилась, что и обычная вода с солью помогает не хуже.
– Спасибо, мисс Келси, попробую.
– Отлично, скажете, если поможет.
Сразу после его ухода Келси заперла дверь, отделяющую ее комнату от комнаты лорда Салфорда. Но на этом не успокоилась и заперла еще входную дверь.
Джереми уже сидел за столом, когда Эдвард вошел в столовую. Огромная комната находилась в старой части замка. По обоим концам ее располагались два больших очага. Огромных размеров люстра из дерева и металла свисала с потолка на толстой цепи. Средневековое оружие и гербовые щиты украшали голые кирпичные стены. По средневековой традиции каждый рыцарь, оказавший честь Стиллмору своим посещением, должен был оставить свой штандарт в подарок герцогу Салфорду. Жест вежливости. Штандарты были закреплены на шестах и свисали даже из-под потолка. Эдвард любил эту комнату. Но сегодня она показалась ему пустой, одинокой и неприветливой.
Джереми, должно быть, услышал шаги Эдварда, взглянул на другой конец длинного стола и улыбнулся брату.
– Ты опоздал, еда уже, наверное, остыла.
– Не важно, – буркнул Эдвард.
– Не нашел?
– Ничего. – Эдвард подошел к столу и сел рядом с Джереми.
– Я говорил, что попусту потратишь время. Лиззи появится, просто она ждет, когда поутихнет твой гнев.
– Может, так даже лучше. А то удушил бы ее! – Отказавшись от пугавшейся его прислуги, Эдвард открыл крышку одного из блюд и положил себе па тарелку кусок жареного мяса.
– Тебе и правда надо что-то с ней делать.
– Есть какие-нибудь предложения? – Эдвард положил себе несколько вареных картофелин.
– Отправь ее в путешествие по континенту.
– А кто будет присматривать за ней, ты?
– О нет, только не я. – Джереми отпил из бокала вино.
– Я тоже так думаю.
– Может, отправить ее обратно в монастырь на год? Она повзрослеет и изменится к лучшему?
– В монастырь ее обратно не примут. Почтенная матушка назвала ее дьявольским отродьем. После того как Лиззи чуть не разрушила монастырь и сбежала, матушка слышать о ней не хочет. – Эдвард положил себе на тарелку кусок рулета.
