— Реко… чего?
— Сориентировался на местности.
— А, понятное дело.
— А вдруг собрание перенесут в другое место?
— Куда?
— А хоть бы на мое корыто? — Паша сделал широкий жест.
— С какой стати? Нет, я понимаю. Здесь, на своей территории, любой хмырь, будь он, даже не знаю кем, но… Тут ты все решишь, кем, кому и как быть… Ну, или… — он осторожно посмотрел на Морехода и поправился, — МЫ решим, раз вместе в деле, — и, увидев утвердительный кивок собеседника, обрадовался, хотя и спросил, — а как ты собираешься помешать провести собрание акционеров в театре?
— А вдруг — театра не будет?
— Как это — не будет?
— Сгорит ненароком…
— О, е…
— Я преступник, вор, фарца, мразь, — лицо у Адидаса покраснело. — Вы сажали меня, били на допросах… Но я не стану взрывать театр, в котором соберутся десятки людей. Да, я «закажу» человека, если он мне мешает. И спать буду спокойно, когда его «мокнут». Но я не стану убивать людей, которым мне предъявить нечего, да даже и не знаю я их!
— Ты теперь на службе, сынок, — произнес помощник мэра.
Помощник был лет на десять моложе Адидаса.
— Я не ссучивался, — холодно заметил Адидас. — У нас были общие интересы, а теперь их нет.
— Жалко тебя, — вздохнуло «Лицо городского масштаба!. — Жалко твои косточки.
— А мне жалко твой семейный бюджет, — оскалился Адидас. — Не будет меня — не будет у тебя новой машины и экзотического отдыха.
— Свято место пусто не бывает. Найдется другая корова, которую доить.
— Ты сначала найди ту «корову», кто мое место займет. Я это место всю жизнь делал. Найди такого же.
— Ладно, ладно тебе — помощник мэра города, «Лицо городского масштаба», приятно улыбнулось. — Раскипятился. Чего ссорится, Адидас? Ты не понял. Кто же собирается убивать людей, взрывать здание? Ты что — идиот? Я имел ввиду представить дело так, якобы в здании заложена бомба. И представить это в тот момент, как только мы узнаем, у кого украденные акции. Сорвать, понимаешь, голосование. Тем самым мы спасем город, в том числе городской бюджет. Нам потрясения не нужны, сам знаешь — завод всех кормит. Сделаем доброе дело во благо новоладимирцев, только и всего. И никаких бомб, никаких взрывов!
— Голова, — покачал головой присутствовавший при разговоре начальник управления милиции. — Во как придумал!
Понял, кулема? — обратился он к Адидасу. — Как ты с твоими мозгами в авторитеты выбился — ума не приложу. Вот он — голова!
— и указал на помощника мэра. Да такой голове всей страной руководить надо, или на худой конец таможенным терминалом каким.
— Избиратели сделают правильный выбор, — согласился Адидас.
— Три карты, три карты, — оперно пробормотал Паша-мореход.
— А у меня, выходит, ни одной.
— Ни одной, — вздохнула Джессика. — Ренат — у Адидаса. Димка с Семеном — в больнице, и охраняют их, поверь, ой как охраняют… Милиция!
— Можно, конечно, попробовать… — задумался Паша.
— Попробуй, — кивнула она. — Только их сразу убьют, в случае чего. В случае, если у тебя появится шанс до них добраться.
— Хочешь сказать — играют без меня? Я — неудачник?
— Нет, не хочу этого сказать. Шанс есть.
— Какой? — он встрепенулся.
— Я.
— Ты?
— А кто знает, что я не из их компании?
— Подожди, — Паша сделал рукой протестующий жест. — Известно, что от офиса, где убили посредника и сперли акции, отъехал автомобиль, в котором сидели три мужика. Про тебя речи не было.
— Вот именно. Но те, кто следит за развитием ситуации, — пояснила она в манере популярной телеведущей, — знают, что и в Камышевске, и здесь, да и намного раньше — я путешествовала вместе с ними.
— Но ты же сказала — случайно…
— Что я сказала, так только ты теперь знаешь. Но другие этого не знают…
— Не поверят… — с сомнением посмотрел на нее Паша. — Не поверят, что ты такая крутая, чтобы акции вдруг оказались у тебя. Ну, представь! Собрание учредителей. Трое мужиков, и один из них может оказаться владельцем акций…
— Может, — подтвердила Джессика. — И любой из них мог убить Трупина, у каждого были свои причины.
— На жмурика — наплевать. Как пойдет игра, ответь мне! Ведь «козырь» не должен сыграть, в этом все заинтересованы. У каждой стороны будет свой план, как перехватить его, да только надо сначала выяснить — кто «козырь». Ты кушать еще хочешь? — буднично поинтересовался Паша, а Джессика отрицательно покрутила головой в ответ. — На этом все строится, пойми! Адидас предъявит татарина. Татарин — без вопросов, на него можно ставить, солидняк. Городские власти — еврея и этого, патлатого из больницы. Патлатый — не серьезно, а вот на рыжего клюнут. А что у меня — всего лишь ты? Дешевая шлюха?
— Мореход, у тебя найдется клочок бумаги?
— Зачем?
— И карандаш. Я составлю список.
— Список — чего? — Необходимых вещей. И если эти вещи у меня будут, а после ты скажешь, что на меня, плечевую блядь, «ставить» бессмысленно, выбрасывай за борт. И меня, и те вещи. Я только скажу: «Не щмогла», — прошепелявила Джессика. — Спорим, ты этого не сделаешь?
— На что пари? — живо откликнулся Мореход.
— На все.
Стриж слился со стеной. В одной руке у него была канистра с бензином, а другой, в толстой горнолыжной перчатке вьетнамского производства он держался за фигурное украшение, обрамляющее окно первого этажа. Продвинул пальцы повыше, уперся в пыльное стекло и аккуратно надавил у самой рамы. Скрипнула окаменевшая замазка, и стекло провалилось вовнутрь, упав на что-то мягкое. Оставалось только просунуть руку и поднять шпингалет. Перчатка не понадобилась, стекло не треснуло.
Когда-то, в давние времена, Стриж сам работал в этом театре осветителем, а спектакли тогда собирали аншлаги. Не говоря уже о тех днях, когда на гастроли приезжали артисты из Москвы или Питера. Окно с вываливающимся стеклом сослужило хорошую службу многим, кто не смог достать билет. Он сам по несколько раз в месяц закреплял на место выдавленное стекло, но всякий раз «закреплял» его так, чтобы безбилетники, выдавливая, не поранились.
Не потому, что был сердоболен, просто среди них могли оказаться кореша.
Теперь и ему пригодилось это окно.
Рукой в перчатке он уцепился на подоконник и подтянулся, держа в другой канистру с бензином. Некоторое время всматривался в темноту. Темнота безмолвствовала.
Перекинул ногу, оседлал подоконник, а затем бесшумно проскользнул внутрь.
Где находится дверь из помещения, куда он попал, Стриж помнил и ориентировался, зрения тут не
