— Откуда знаешь?
— В газете написано. Я перечитал, пока ты свой улов демонстрировал.
— Ну, и если взяли какие-то документы?.. — А если взяли, значит, кому-то они позарез нужны. Вот нас и ловят те, кому нужны. Они полагают, что взяли мы.
— Какой ты писатель, толком объяснит ничего не можешь. Лучше дай газету, я сам прочитаю.
— Блин! — вдруг заорал Дима. — Семен Семеныч, ты чего делаешь?!
— Рыбу чищу.
— Я вижу, что рыбу чистишь. Но на ЧЕМ ты ее чистишь!
— На газете.
— А как я костер разводить буду? За берестой в лес, что ли, идти?
— Папашки, не ругайтесь, — встала между ними Джессика, — у меня полная сумка ненужных бумаг.
— А зачем тебе столько? — удивился Дима.
— А ночевать? Не всегда ведь в кабине удается. Под одежду запихнешь, и тепло…
— Резонно, — подал голос Ренат. — Поделись на эту ночь бумажкой со мной.
— Да запросто, — она пренебрежительно махнула рукой. — Ты такой толстый, значит, калорифера не надо.
Семен выпотрошил щучек, потом натер их солью и перцем, которые нашлись в сумке у Димы. Мелко нарубил очищенные шампиньоны, смешал их с зеленью, найденной на заброшенном огороде, а также яйцами и размолотыми сухарями, которыми внесла свою долю Джессика. Запихав смесь внутрь рыбин, он стянул им брюшка травинкой.
— А сковородка и масло? — вздохнул он, глядя на произведенное кулинарное искусство.
— Глина! — хлопнул себя по лбу Ренат.
— Глина?
— Я видел у реки хорошую жирную глину. Закатаем рыбу в глину и запечем на углях…
— Запечете, да, на углях? — мстительно возразил Дима, мотнув в сторону «конским хвостом». — А костер? Эти доски со стройки не загорятся. Они пропитаны специально…
— Держи, — девица сунула руку в рюкзачок и достала первую попавшуюся бумажку. — Не хватит, я тебе еще дам… У меня, кстати, целая пачка…
— Между прочим, — Ренат поджал губы, — настоящие туристы разжигают костер с одной спички.
— Тут доски специальным раствором пропитанные, — вдруг вступилась за Диму девица.
— Будет вам костер, — пробурчал Дима, поджигая бумагу. — Тоже мне, критики. Небось, зажигалку «Zippo» только с третьего раза запалить способны… Слушай, а бумага твоя горит хреново… И с водяными знаками какая-то…
— Да это вроде как ваучеры, — Джессика пренебрежительно махнула рукой, — я на автобусной остановке целую пачку нашла. Маленькие по размеру, конечно. Но влагу очень здорово в себя вбирают. Я их в обувь, как правило, запихиваю.
Сложенные «колодцем» дрова вспыхнули необыкновенно синим пламенем. Потом костер приобрел красный оттенок и горел, потрескивая и выбрасывая вверх рои искр, пока не превратился в угли, которые в наступившей темноте казались драгоценными камнями, превосходящими сокровища Агры.
— Да, влипли, — вздохнул Семен, пристально наблюдая, как опустошается миска с его стряпней. — Девушка, — он осторожно обратился к Джессике, — А что случилось с тем молодым человеком, выдававшим себя за милиционера? С тем, тем самым, который уединился с вами в кусты? Мы выстрел слышали…
— Он споткнулся, папаша. Натурально споткнулся. И не порть аппетита, — она закончила есть и тут же, распечатав пакетик, сунула в рот пластинку жевательной резинки.
— Ни-чя-го, — оценил Дима кулинарные способности школьного товарища и смачно сплюнул прилепившуюся к губе косточку. — Разве что пересолил чуток…
— Но выстрел… — неуверено напомнил Семен.
— Бум! — она надула пузырь из жвачки вместо ответа. — Вот тебе и выстрел, папашка.
— Так что же могли взять из сейфа у этого Трупина? — ни к кому не обращаясь вернулся к теме Ренат, раскуривая от тлеющей головешки сигару.
Он выкуривал две сигары в день. А Дима — целую пачку сигарет. Двадцать штук.
— Тебе лучше знать, — Дима пожал плечами. — Ты же с ним дверь в дверь работал.
— Да, влипли, — вздохнул Семен, стараясь сесть так, чтобы в его сторону не несло сигарным дымом. — Хан, ты работал в одном и том же месте с убитым, да еще кто-то видел, как мы отъехали на джипе в то же время, когда произошло преступление.
— И за нами погнались бандиты, которым понадобилось то, что лежало в сейфе, — кивнул Дима. — Вернее то, что из сейфа было украдено. И правоохранительные органы, уверен, тоже нами интересуются. Что же там лежало в сейфе, вот загадка? — он обвел взглядом слушателей, уютно расположившихся вокруг костра.
Подброшенные только что доски, которые прежде не хотели гореть, теперь выстреливали в ночное звездное небо искрами. — Ренатик, а ты ведь — главный подозреваемый. Работал вместе, общие дела, наверное, были, и джип твой, что замечен поблизости преступления. Весьма вероятно, отпуск ожидает быть интересным и вовсе не таким благополучным, как мы себе его представляли.
— На хрена мне надо было его убивать, — поморщился Ренат.
— Мы с ним даже не партнеры… Так — привет-привет… Кстати, у меня еще и алиби имеется.
— Вот как?
— Незадолго перед отъездом я зашел к Трупину. Попросил, чтобы он забирал мою почту и «скачивал» с Интернета… А то накопится… Сотрудников своих я ведь всех еще два дня назад распустил. Пусть отдохнут, так выгоднее — в отпуск всем сразу…
— Когда это ты заходил? — удивился Семен. — Мы же с тобой, пока Митрича ждали, кофе пили… — он назвал Диму школьным прозвищем.
— Да еще до того, как ты появился… Где-то около семи.
— Кстати, кофе варить ты не умеешь, — Семен поджал губы.
— Так то не я, обижаешь, я секретаршу того самого Трупина и попросил. Моя-то уже в отпуске. Секретарша Трупина приготовила кофе и оставила в приемной. А к Трупину я как раз перед твоим приходом заходил.
— Вот ты и мог его пришить, когда заходил насчет почты и кофе. Нет, мужики, — замахал руками Дима, — я вовсе не хочу сказать, что Хан замочил соседа из-за того, что его секретарша не умеет варить кофе. Но…
— И я тоже не умею кофе варить, — призналась Джессика. — Каждый раз получается так, что резиной пахнет. Или презервативами. Палеными. Но вы ведь меня за это не замочите?
— Во-во, — подтвердил Семен. — Кофе — уникально тонкая субстанция, и запах, как и вкус, может зависеть от прокладки в кране, из которого набирают воду. Даже чай не так чувствителен… Запах главнее вкуса. При случае объясню, как этого добиться.
— Я не говорю, что Хан убил… Даже если б убил, я все равно на его стороне был бы. Но так могли подумать… — попытался объяснить Дмитрий.
— Так не могли подумать, — Ренат докурил сигару и бросил окурок на тлеющие угли. — Когда я уходил от Трупина, он был жив и здоров, и даже довольно весел. Это может подтвердить его секретарша.
— Что ж, один свидетель есть, — согласился Дима. — Если, конечно, про секретаршу ты не выдумал.
— Видел бы ты ее, сразу понял бы, что такую выдумать — фантазии не хватит.
— Что, красотка?
— Ослепительная женщина! — вдруг вставил Семен.
— Ишь ты, наш девственник, а ты откуда знаешь? — удивился Дима.
— Случайно, — Семен даже покраснел, — когда мимо двери проходил, а дверь была открыта…
