отдалении журчит вода.
Но вот включился свет, огни его отразились на водной поверхности большого открытого резервуара длиной метров в пятьдесят и двадцати метров в ширину. Он мог бы служить закрытым плавательным бассейном, если б не находился в окружении многочисленных электронных приборов.
Еще один, весьма странный с виду прибор, виднелся в дальнем его конце.
Джонатан Маршал подошел к ней, на лице сияла дурацкая ухмылка.
— Qu' est-ce que tu pense? — спросил он, понимая, что произношение у него просто ужасное. — Что думаешь?
— Это потрясающе, — ответила девушка. По-английски она говорила с сильным и каким-то экзотическим акцентом.
«Да и сама она выглядит весьма экзотично», — подумал Джонатан. Смуглая кожа, высокие скулы, черные волосы. Красивая девушка, вполне могла бы стать моделью. И двигалась как модель, в коротенькой юбочке и туфлях на высоченных каблуках. Она была наполовину вьетнамкой, и звали ее Мариза.
— А что, тут больше никого нет? — спросила она, озираясь по сторонам.
— Нет, — ответил он. — Сегодня воскресенье. Никто сюда не придет.
Джонатану Маршалу исполнилось двадцать четыре, он был студентом-выпускником факультета физики Лондонского университета и работал все лето в ультрасовременной Laboratorie Ondolatoire при Французском Морском институте в Виши, к северу от Парижа. В этой лаборатории изучался механизм образования ноли. Здесь, на окраине городка, проживали в основном молодые семьи, и Маршалу часто бывало очень одиноко. Повстречав эту девушку, он долго отказывался верить своей удаче. Она была молода, очень красива и страшно сексуальна.
— Покажи, что она умеет делать, эта машина, — попросила Мариза. Глаза ее сияли. — Покажи, что ты умеешь на ней делать.
— С удовольствием, — ответил Маршал. Подошел к большой контрольной панели и начал жать на кнопки насосов и сенсоров. Стоявшая в дальнем конце бассейна машина по образованию волн ожила, замигала лампочками.
Он обернулся к Маризе, девушка смотрела на него и улыбалась.
— Все это так сложно, — протянула она. Подошла и встала рядом. — И все твои исследования записываются на камеру, да?
— Да, у нас есть камеры и потолке и по бортам резервуара. Производят визуальную запись полученных здесь волн. У нас также есть сенсорные датчики в самом резервуаре, они регистрируют давление проходящей волны.
— И все эти камеры сейчас включены?
— Нет, — ответил он. — Нам с тобой они не нужны, мы же не проводим сейчас эксперимент.
— А может, и проводим, — возразила она и положила на руку ему на плечо. Пальцы у нее длинные и такие изящные. Очень красивые пальцы. Она выждала минуту, потом сказала:
— Все это оборудование, оно, должно быть, очень дорогое. У вас тут, наверное, все очень строго охраняется, да?
— Ну, не слишком, — ответил он. — Есть только специальные карточки для входа. Ну и еще камера наблюдения, всего одна. — Он указал через плечо. — Вон там, в углу.
Мариза обернулась посмотреть.
— И она сейчас включена, да?
— Да, конечно, — ответил он. — Она всегда включена.
Рука ее скользнула по спине вверх, начала нежно поглаживать его шею.
— Так что сейчас за нами кто-то следит, да?
— Боюсь, что так.
— Тогда мы должны вести себя хорошо.
— Наверное. А кстати, что с твоим дружком?
— Гм, — недовольно хмыкнула Мариза. — Он мне надоел.
Ранее, тем же днем, Маршал вышел из своей маленькой квартирки и отправился в кафе на рю Монтень, где завтракал каждое утро. И, как обычно, захватил научный журнал почитать за столиком. И тут вдруг за соседним столиком оказалась молодая девушка со своим парнем. Они громко о чем-то спорили.
На взгляд Маршала, эти двое были совсем неподходящей парой. Парень — американец, с мясистым красным лицом и крепкой спортивной фигурой. У него были длинные светлые волосы, на носу очки в проволочной оправе, которые совсем не шли к простоватому лицу с грубыми чертами. Он походил на хряка, строившего из себя ученого.
Звали его Джим, и он был очень сердит на девушку, очевидно, за то, что прошлую ночь она провела без него.
— Не понимаю, почему не хочешь сказать, где это ты шлялась, — твердил он.
— Не твое это дело, вот почему.
— Но мы должны были пообедать вместе.
— Не получилось. Я ведь уже сказала, Джимми.
— Ты обещала! И я ждал тебя у гостиницы. Всю ночь прождал!
— И что с того? Тебя никто не заставлял ждать! Мог и сам пойти, без меня. Развлечься и все такое.
— Но я ждал тебя.
— Джимми, я тебе не игрушка. Я не твоя собственность. — Она вздохнула, всплеснула руками, шлепнула себя по обнаженным коленкам. Сидела она, скрестив ноги, и юбка на ней была совсем коротенькая. — Делаю, что хочу.
— Это я вижу.
— Да, — кивнула она. Обернулась к Маршалу и спросила:
— Что это вы там читаете? Что-то научное?
Маршал поначалу смутился. Он понимал: девушка обратилась к нему лишь затем, чтоб подразнить своего дружка. И ему вовсе не хотелось влезать в споры этой пары.
— Физика, — коротко буркнул он в ответ. И постарался не замечать, до чего ж она красива.
— Какая именно физика? — не отставала она.
— Механика волнообразования. Океанских волн.
— Так вы студент?
— Студент-выпускник.
— Ага. И, наверное, жутко умный. Вы англичанин, да? Что делаете во Франции?
И не успел он толком опомниться, как разговор завязался и она представила ему своего парня. Тот криво улыбнулся Маршалу, рукопожатие его было вялым. Во всем этом чувствовалась неловкость, но девушка не подавала вида.
— Так, значит, вы работаете где-то поблизости? И в чем состоит ваша работа?.. Резервуар с водой? Просто даже трудно представить. Послушайте, а вы можете мне показать все это?
И вот теперь они здесь, в лаборатории по изучению волнообразования. А Джимми сидит в машине на стоянке, в полном одиночестве. Сидит и курит сигареты одну за другой.
— Что будем делать с Джимми? — спросила Мариза, пока он занимался контрольной панелью.
— Курить здесь нельзя. — Я ему скажу, он не будет. Просто не хочется оставлять его там надолго. Еще больше разозлится. Может, стоит позвать его, как думаешь?
Маршал ощутил разочарование.
— Конечно. Зови.
Она так и впилась пальцами ему в плечо.
— Не волнуйся. Он всего на минутку. У него сегодня еще одно дело.
Она открыла дверь, в лабораторию вошел Джимми. Маршал обернулся и увидел: парень
